Сейчас уже сложно вспомнить, как появилась идея фильма. Основным желанием было передать эмоцию отчуждения между людьми в таком большом городе, как Москва, где существует страх комфортно живущих перед некомфортно живущими, который зачастую не обусловлен ничем реальным. Фильм в принципе мог быть снят в любом другом мегаполисе, но так вышло, что я хорошо знаю именно этот город, и мне это кажется очень московской историей. Я живу здесь с 1987 года — тогда это отчуждение тоже ощущалось, но не так сильно, конечно. Потом в 1990-х все распадалось, был бардак, и это отчуждение во многом именно тогда и зародилось. В результате сейчас мы имеем то, что сами и породили.

Фильм, оказалось, сложно было запустить в первую очередь потому, что это была моя первая полнометражная работа. Новый режиссер, не очень уже молодой и при этом пытается сделать что-то экспериментальное — продюсеров это, с одной стороны, привлекало, но и отталкивало тоже. Сценарий понравился Сельянову, но он понимал, что денег он на нем не соберет, да и фестивальная судьба фильма была не самая очевидная. И пока я ходил с этим сценарием по продюсерам, мы с Дмитрием Мамулией сняли короткометражку «Москва» — она в итоге попала на «Кинотавр», получила приз и привлекла какое-то внимание. И как раз на «Кинотавре» мы снова пересеклись с Сельяновым и договорились встретиться и еще раз все обсудить. Другие продюсеры, которым я показывал сценарий, его не поняли — то есть как не поняли: понимание от многих факторов зависит, некий пазл должен сложиться в голове. У них он, видимо, не сложился во многом просто потому, что они меня не очень хорошо знали.

100 главных русских фильмов: 1992–2013 // Афиша