Самые интересные мне режиссеры работают сегодня в сфере кинематографа с ярко выраженным жанровым климатом. И я никогда не поверю, что здесь происходит развитие второсортной субкультуры, а где-то в заповедной роще искусства произрастают мощные стволы, аморфно и апатично усваивающие из земли вековые ценности и вяло выпускающие классические ветви. Нет! Настоящее искусство сегодня развивается там, где дробятся и множатся жанры, где кажущаяся вульгарность вчерашнего дня сказочно превращается в явление искусства нынешнего. Как у Андерсена: гадкие утята становятся лебедями.
Жанр не обязывает художника к упрощенному выражению неоднозначного. Он активизирует связь со зрителем и является не плитой, ограничивающей «потолок» творчеству, а фундаментом, на котором может вырасти произведение искусства. Он каркас, сквозь который корни могут проникать в землю как угодно глубоко.
В своих высокомерных размышлениях по поводу жанрового кинематографа иные опираются на то, что жанр ориентируется на упрощенный стереотип зрителя, который днем выполняет нехитрую работу, а вечером хочет столь же нехитрых развлечений на экране, не слишком глубоко его затрагивающих.
В значительной степени это справедливо: коммерческий кинематограф ориентируется именно на этого зрителя. Такой зритель не против, чтобы его немного попугали. Он не против, чтобы его немного посмешили, он устал и хочет отдохнуть. И может немножко поплакать над простыми мелодраматическими ситуациями.
Но реальность все-таки сложнее. Есть довольно много серьезных людей — ученых, врачей, инженеров — бесконечно мной уважаемых, которые хотят видеть в кино развлечение. Умные, интеллигентные люди, они не упрощают своих взаимоотношений с искусством. Но ведь развлекательная функция искусства тоже сложна. Вопрос только в том, чтобы забавы и шутки затрагивали ваши мозговые клеточки.
Довольно сложный инструмент воздействия на зрителя надо использовать, чтобы выразить сегодня свою мысль на экране. ‹…›
Жанр ориентирует нас на то, чтобы в исключительной ситуации, обладающей зарядом агрессивности, рассказать повесть, имеющую определенный социальный смысл. Он нацеливает наше сознание на освоение новых жизненных явлений.
Мы на студиях можем вновь и вновь вкладывать миллионы в традиционные и насущно необходимые картины о жизни и труде современника. Но сегодняшнюю публику не заставишь идти в залы кинотеатров, чтобы смотреть на самое замечательное свое прошлое и настоящее, если оно не станет увлекательным кинозрелищем.
Хорошо это или плохо? Это неправильная постановка вопроса. Правильно спросить: грамотно или неграмотно планировать фильм на социально важную тему без учета актуальности его жанра? Мы не спешим принять как очевидность, что ритуалы жанра создают традиции социального воспитания. А время не ждет! Создавать жанры — значит, развивать традиции и основы для активной, а отнюдь не «потребительской» культуры народа.
Митта А. // Литературная газета. 1981. 19 августа.