Драматург Островский на репетициях своих пьес частенько стаивал за кулисами, внимательнейшим образом наблюдая за постановочным процессом. Это его обыкновение любят поминать как эталон профессиональной тщательности, взыскательного отношения автора к судьбе собственного произведения — и даже ставят в пример (то бишь в укор) молодым штамповщикам от драматургии. Но мой покойный учитель, не колеблясь, утверждал, что ни о тщательности, ни тем паче о взыскательности речь здесь не шла: Островскому просто-напросто нравилось, как звучит написанный им текст. Его буквально завораживало это чудо — когда слова, фразы, реплики, сложенные из сухих буковок и выведенные в кабинетной тиши чернилами по бумаге, вдруг обретали плоть, интонацию, эмоцию, когда они начинали диктовать исполнителям паузы и взгляды, а пространству сцены — смысл и суть… Вочеловечивались, одним словом.
Авдотья Смирнова — сценаристка отменная, по всем статьям, а техникой короткой реплики и вовремя поставленной точки владеет попросту виртуозно. Но у режиссуры свои трудности перевода. Качество сценария не «обеспечивает», а «обязывает», и чем тоньше он сделан, тем изысканней должны быть собственно кинематографические, внеположные сценарию средства, употреблённые режиссёром. Чтобы поставить сценарий Смирновой «Времена года», нужна была режиссура посложнее артхаусной. Клод Сотэ мог бы, кто ещё — не знаю.
Что же на экране? Вот, к примеру, сцена объяснения главного героя с женой. Он произносит длинный монолог, камера снимает его крупным планом; затем следует ответный монолог жены, и камера снимает уже её. Как реагирует он на её слова? Как меняется от этих слов, — резких, болезненных, безжалостных, — атмосфера в комнате, цвет воздуха, запах темноты? Неизвестно; а ведь кино должно было начаться именно отсюда, всё прочее — литература. Хорошие актёры произносят очень хороший текст, камера же тем временем любовно и умело ловит все их взгляды, мимику, малейшие изменения в настроении… Это не так мало, что и говорить, любовь автора к актёрам — по нынешним временам качество редчайшее. Тем более что и актёры воздают автору сторицей: Анна Михалкова играет так, как не играла даже в месхиевских «Своих», Пореченков же и вовсе безупречен, и точка. Но бесконечные провалы в действии — это не просто стандартный огрех дебюта; это — плод принципиальной ошибки сценаристки, снимающей собственный текст — вместо того, чтобы на его основе создавать иное, по иным правилам и законам выстроенное произведение. Простите уж за банальность. Но тщательно выверенная, скерцозная ритмика сценария, «дословно» перенесённая на квадрат экрана и не поддержанная визуальным контрапунктом, вдруг непоправимо расплывается и начинает напоминать экзерсисы погрузневшей балерины. Ритм ведь — как душа; пытаясь сохранить, утрачиваешь.
И это не пустые формалистские придирки: кино на то и искусство, что обладает способностью мстить за пренебрежение формой — на уровне содержания. Там, где распадается связь кадров, фильму «Связь» не выжить. Он обречён на бессвязность. Сценаристка Смирнова и так поставила перед режиссёром Смирновой нелёгкую задачу, когда вместо хрестоматийного треугольника (где третий — лишний по определению, о чём и речь) сконструировала любовную «трапецию» — фигуру, даже с чисто геометрической точки зрения, куда более хитроумную и изощрённую. И вдобавок сразу же поместила адюльтер на первый план, а брачные узы сделала своего рода бэкграундом, лишь постепенно, к середине фильма, осмеливающимся в полный голос заявить о своих правах на сюжет. Есть и психологический подвох — опять же, подстроенный сценаристкой режиссёру: взаимоотношения между любовниками куда более естественны и полны жизни, чем между супругами. В жизни зачастую так и бывает, слов нет. В сценарии тоже всё уравновешено и просчитано. Но забудьте о сюжете, взгляните на изображение — и вы увидите супружескую пару, одну, центральную, в которой у каждого есть давняя, мрачная, противоестественная
Конкретные претензии здесь предъявить нелегко. Не ткнёшь пальцем, и голос не возвысишь: вот тут, мол, «плохо сделано».
Гусев А. Месть оператора // Сеанс. 2006. № 29–30.