Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Это было золотое время
Полока о студенческом бунте во ВГИКе

После Великой Отечественной войны в нашей стране создавалось всего не более пяти художественных фильмов в год. Перед войной наша киноиндустрия производила за тот же период до восьмидесяти полнометражных картин. В послевоенные годы отечественные экраны заполняли так называемые трофейные фильмы. Официально эго объяснялось тем, что огромные деньги расходовались на восстановление полуразрушенной страны.

ВГИК в те годы частично ютился в небольшой еще тогда студии им. Горького и в недостроенном здании будущего института, сооружение которой постоянно замораживалось. Средств на студенческие работы катастрофически не хватало. Будущие режиссеры реализовывали учебные и дипломные работы в основном на бумаге.

...1953 год. Умирает Сталин. Вскоре стало известно, что Хрущев планирует вместо пяти картин, выпускаемых при Сталине, довести производство до 120 фильмов в год. А мы продолжали ставить курсовые работы на сценической площадке, о сьемке мечтали как о чем-то недостижимом.

В запущенном зале заводского клуба шло очередное отчетно-перевыборное общеинститутское комсомольское собрание. Секретарь комсомольской организации тараторил по бумажке стандартный доклад: о росте успеваемости по общественно-политическим дисциплинам, о субботниках на строительстве МГУ и других, привычных тогда, мероприятиях. Признаком «оттепели» было пиво в заводском буфете. Я сидел рядом с Тамазом Мелиавой, самым талантливым из вгиковской грузинской диаспоры, гулякой, обжорой, безвременно ушедшим легендарным остряком. В зале нарастало раздражение. Мы с Тамазом переглянулись, я выскочил на трибуну. Меня душила ярость.

— О чем вы говорите?! Нам негде снимать! У нас нет учебной студии! После защиты нас в лучшем случае берут ассистентами, а то и просто помрежами!
Вслед за мной на трибуну взобрался Тамаз:
— Вы же взрослые люди. Половина из вас фронт прошла! Хватит молчать! — рявкнул он. — Предлагаю написать письмо Хрущеву от общего собрания ВГИКа.
— Лучше телеграмму, — добавил я.

Тамаз тут же составил текст телеграммы, где, в частности, были такие слова: «Уважаемый Никита Сергеевич! Никаких 120 планируемых Вами фильмов не будет, потому что Институт кинематографии в его нынешнем состоянии не может подготовить достаточное количество квалифицированных специалистов...»

После оглушительных яростных споров выбрали представительную делегацию, в которую вошли мы с Тамазом как инициаторы, студенты режиссерского факультета Юра и Ренита Григорьевы, Лариса Шепитько, режиссер-дипломник Юра Кавтарадзе, операторский факультет представляли Александр Чечулин и Герман Лавров , актеров — Руфина Нифонтова и Изольда Извицкая...

В ближайшем почтовом отделении у нас телеграмму не приняли. В следующем тоже. А в третьем отделении мы уперлись и сказали, что не уйдем. В результате телеграмма ушла по адресу. А когда мы вернулись в институт, выяснилось, что во ВГИК звонил помощник секретаря ЦК КПСС Дмитрия Шепилова. Записал фамилии членов нашей делегации и сообщил, что нас всех ждут завтра в девять утра в отделе культуры ЦК.

Ренита и Юра Григорьевы предложили собраться у них, чтобы подготовиться к грядущему разговору. Как только мы приехали к Григорьевым, раздался звонок из «Комсомолки». Звонила Натэла Лордкипанидзе, соратница главного редактора Алексея Аджубея. Она уже слышала о том, что случилось на нашем комсомольском собрании, и заказала нам большую статью, в которой предложила изложить не только вгиковские проблемы, но и наши взгляды на будущее советского кино.

Мы корпели всю ночь и едва успели написать статью для «Комсомолки». А на следующее утро без четверти девять, заспанные и помятые, были уже у цековского подъезда. Нас провели по бесконечным глухим коридорам, ввели в пустоватую приемную, монументальная секретарша в строгом английском костюме предупредила:

— Сейчас вас примет товарищ Шепилов.

Мы вошли в огромный, уютно обставленный кабинет. Из боковой двери вышел красивый шатен с волнистыми волосами, в элегантном сиреневатом костюме.
— Здравствуйте! — доброжелательно провозгласил он, поздоровавшись с каждым за руку. — А почему сразу в ЦК, у вас же есть министр культуры?
— Николай Александрович Михайлов сейчас за границей, — подсказал один из сотрудников, грузный человек в темном костюме, впоследствии оказавшийся начальником отдела культуры ЦК Дмитрием Поликарповым.
— Ах да... — кивнул головой Шепилов, — Для меня ваше обращение — полная неожиданность. Дело в том, что я сейчас улетаю, довольно далеко. Вас выслушают мой помощник товарищ Марков и начальник отдела культуры товарищ Поликарпов. Возможно, мы еще увидимся.

И, взглянув на часы, выплыл из кабинета.

Наступила пауза. Члены делегации покосились на меня.

— Ну... — сурово произнес Поликарпов. — Мы слушаем. Я начал говорить, изо всех сил пытаясь сдерживать волнение и сохранить план заранее подготовленной речи. Вдруг кто-то из членов нашей делегации не выдержал, выкрикнул что-то свое, за ним подняли крик остальные члены делегации. Воцарился гвалт.

Поликарпов некоторое время наблюдал за нами, потом поднял руку, и мы, огрызаясь, нехотя затихли.

— Через три дня я приеду к вам в институт. Вы к этому времени подготовьте подробную информацию. Рекомендую разделить ее на несколько частей и доложить по очереди. Кстати, посмотрю на месте, как обстоят на самом деле дела в вашем пресловутом ВГИКе.

Мы вышли галдящей толпой из ЦК и ринулись в «Комсомолку» — передать статью. Статья вышла на следующий день. Газетами был обвешан весь ВГИК. Занятий в этот день в институте практически не было. Студенты неистово носились по коридорам, а педагоги задумчиво топтались возле газет.

На третий день рано утром в кабинет ректора Анатолия Дмитриевича Головни, гениального советского кинооператора, ворвался Поликарпов. Преданные сотрудники ВГИКа вслед за ним затолкали в кабинет ректора членов комсомольской делегации.

Головня был человек мужественный, вспоминаю его как, пожалуй, самого толкового руководителя института. <...>

Мы в темпе, без лишних слов доложили каждый свою часть.
— Всё? — подвел итог Поликарпов. — Больше ничего?
— Хорошо бы построить еще учебную студию, — рискнул добавить я.
— И хорошо бы дипломы снимать на производстве, — окончательно обнаглел Тамаз Мелиава.
— Однако!.. — покачал головой Поликарпов. — Ладно, пошли поглядим ваше святилище, — и зашагал решительно и быстро, как Петр I на знаменитой картине Серова. Распахивая одну дверь за другой, он как будто заранее знал все то убожество, которое ему предстояло увидеть.
— Как только приедет Михайлов, соберем коллегию, — обернулся он к Головне. — И определим пожарные меры.

Затем с хрустом пожал руку ректору и молниеносно исчез. Мы еще некоторое время стояли не шевелясь, потрясенные.

Через два дня в институте появился министр культуры Михайлов. Он стремительно бежал по коридору ВГИКа, стены которого сверху донизу были увешаны лозунгами типа: «Долой министра-капиталиста!»

— Безобразие! Стоило уехать на два дня... — полы его расстегнутого пальто развевались, когда он взгромоздился на трибуну нашего крохотного зала. — Вы не подумали обратиться ко мне, вы специально дождались моего отъезда и поперли в ЦК! День и ночь только о вашем институте и думаю, как будто в нашей стране нет других проблем!..

Студенты повскакали с мест и ответили дружным ревом. Через несколько дней состоялась коллегия министерства, на которой практически все наши условия были приняты...

В рамках Всемирного фестиваля молодежи и студентов состоялся и международный фестиваль студенческих фильмов — уже в новеньком здании ВГИКа, в знаменитом актовом зале, который все вгиковцы теперь хорошо знают...

К сожалению, мой курс, который проделал львиную долю работы в преображении ВГИКа, не успел воспользоваться преимуществами, которых мы добились. А вот следующий за нами курс Сергея Юткевича, на котором учился Тамаз Мелиава, снимал дипломы уже на производстве. И Калик, и Сахаров, и Эльдар Шенгелая, и Тамара Лисициан, и все остальные.

Вообще, это было золотое время. Может быть, лучшее в истории ВГИКа. В институте преподавали Лев Кулешов, Сергей Герасимов, Тамара Макарова, Григорий Александров, Михаил Чиаурели, Александр Довженко, Юлий Райзман, Михаил Ромм, Александр Столпер, Борис Бабочкин, Владимир Белокуров, Александр Румнев, Ольга Пыжова, Борис Бибиков . И качество выпусков было как никогда высоким.

Полока Г. Телеграмма Хрущёву спасла ВГИК // Известия. 2010. 15 июля.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera