Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Велединский о Велединском
Из интервью разных лет

Я жил почти в такой же атмосфере, как Лимонов. Район Горького, рабочая окраина. ‹…› Читал повесть «Подросток Савенко» и удивлялся: ну надо же, как про меня!

Перемена в сознании произошла до поступления в Политех. Мечтал о кино еще со школьных времен, но никак не мог решиться на этот шаг. Возможно, причиной тому служило недоверие к себе и к своим желаниям. Помните, в «Золотом теленке» Ильфа и Петрова есть сцена в психбольнице: один из больных представлял себя глобусом, внутри которого находится еще один глобус, но гораздо больше первого. Это же метафора природы творчества. Глобус внутри распирает тебя до тех пор, пока не лопнет. И либо с тобой случится что-то нехорошее, либо раскроются какие-то первоначальные задатки. В тридцать четыре года я твердо осознал, что останусь на всю жизнь мечтателем, если хотя бы не попробую реализовать свои мечты о кино. ‹…›

Я очень хорошо помню: мы поступили на Высшие курсы 1 октября 1993 года. А 3 октября в Москве начались известные события. В ночь с третьего на четвертое мы, Порублев, Сидоров и я, из любопытства пошли к Останкино, поскольку жили рядом — в общежитии на улице Галушкина. Нас там чуть не убили. Да не только нас — там была уйма народу. Люди с детьми на плечах пришли. Поначалу ездили бронетранспортеры, объявляли: «Если вы не разойдетесь, через сорок минут начнется огонь на поражение!» Никто не верил. «Если вы не разойдетесь, через десять минут…» Они обращались к тем, кто нападал на Останкино. Но там было много зевак. Потом начали стрелять. На моих глазах убили ирландского репортера. И эти события очень сильно по нам по всем ударили. Повлияли на мировоззрение. Мы поняли, что с каждым человеком власть может сделать все что угодно. Демократическая, любая, какие бы она себе ярлыки ни вешала, власть всегда остается властью. Власть — это право убивать «по закону», принятому ею для самой себя. Я в этом убежден. А хотелось бы, чтобы для всех…

Мне было тридцать шесть лет, когда я закончил высшие курсы, что впереди — неизвестно. ‹…› В общаге вгиковской с шестнадцатого этажа смотрю — Останкино, гостиница «Космос», огни. А самому под сорок и дурак-дураком. Ничего, ничего не сделано вообще.

Переворот в сознании произошел, когда сгорела подстанция и в общежитии отключили свет. Десять дней мы жили во тьме. В те дни я понял: во всем есть смысл, надо, надо двигаться дальше. Шестнадцатый этаж — пешком каждый день. В общежитии шел ремонт, не было ни раковины, ни ванной.

У меня тогда совершенно не было денег, и кто-то подарил огрызок свечки. И я читал две такие полярные вещи, как «Мастер и Маргарита» и «Апокалипсис. Откровение Святого Иоанна».

И все. Десять дней миновало, и пришел товарищ, вернул долг. А еще через два дня мой мастер Александр Анатольевич Прошкин позвал меня на работу, и я поехал на «Русский бунт».

‹…› Нет денег, но есть огромное желание снимать. Я так снимал свой первый студенческий фильм. Поехал в Нижний Новгород, купил на «Красном Сормово» списанную черно-белую пленку, взял во ВГИКе камеру и с оператором Володей Башта стал снимать. ‹…›

На студию «СТВ» сам пришел в девяносто восьмом. Меня тогда, понятно, никто не знал, я показал Сельянову с Балабановым свою студенческую короткометражку. Она им понравилась. Я принес им сценарий «В Кейптаунском порту», он тогда стоил пять миллионов долларов и сейчас столько же стоит. Они крякнули и сказали: «Ты, парень, чего-нибудь попроще давай». Так что отношения у нас остались хорошими, но вместе пока не поработали. ‹…›

Самое неприятное — писать на заказ. Каждую строчку буквально вымучиваешь. А писать для себя в стол — самое большое удовольствие.

Думаю, что надо снимать о банальном, используя уже найденные приемы. И, как ни странно, именно тогда ты можешь найти нечто своеобычное.

Лучшая картина всех времен и народов для меня — «Мой друг Иван Лапшин» Алексея Германа. К этой же категории могу отнести и «Андрея Рублева», и «Калину красную». Влияние этих произведений я испытываю на себе постоянно.

Я не люблю такие слова, как «художник», «творчество»… Мне интересно разбираться в тех вещах, которые меня тревожат. Не дают покоя.

Александр Велединский. По материалам интервью разных лет.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera