Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Он играл в «тайну» с самим собой
О своеобразии актерской манеры Льва Свердлина

Стиль высокого профессионализма Свердлин органически усвоил еще годы учения. ‹…›.

Принцип, ставший для Свердлина в конце концов основополагающим: актер должен иметь право участвовать в создании художественного целого спектакля или фильма — с начала и до конца общей работы. Без этого — мягко, но настойчиво доказывал Свердлин режиссерам — не может быть актера-художника, возможен лишь актер-ремесленник. Ведя переговоры с кинорежиссерами о своем участии в фильме, он обычно оговаривал право обсуждать сценарий в целом (а не только предложенную роль), право заменить один эпизод другим, если при монтаже произошли какие-либо изменения, право привести свою роль в художественное соответствие с архитектурой целого. При всей своей деликатности и скромности он требовал, настаивал, убеждал: актер не объект для съемок, даже не режиссер своей роли — он должен быть равноправным участником всего замысла. Свердлин утверждал творческое полноправие актера, достоинство артиста-художника, решающего сознательно, аналитично, «инженерно» те же задачи, что и авторы спектакля или фильма. Веру в такое назначение актера, будь он мастером театра или кино, воспитала в нем его юность. ‹…›.

Каждый спектакль становился для Свердлина напряженным психологическим опытом. Я не раз бывал у него за кулисами в Театре имени Вахтангова, потом в Театре имени Маяковского и с интересом наблюдал, как он готовится к выходу на сцену. Он был сосредоточен, немногословен, сдержан и все-таки заметно было, что он охвачен глубинным волнением, ищет способ владеть своими эмоциями, «включать» или «выключать» их по своему желанию.

Его интересовала психотехника восточного театра. Сложные и самые простые секреты поведения на сцене. Однажды за кулисами он продемонстрировал мне, как может актер овладеть вниманием зрителя. Это было похоже на фокус.

— Смотри-ка! — сказал он решительно, тоном экспериментатора, и стал внимательно рассматривать свою руку, словно ожидая от нее какого-то самостоятельного поступка. Это было смешно и все-таки заставило и меня, единственного зрителя, предельно сосредоточиться. Я испытал нечто вроде мгновенного гипноза, хотя настроен был отшутиться.

Выйдя из роли психолога-экспериментатора, Свердлин с улыбкой посмотрел на меня:

— Ну как? Мог ты оторваться? Этому я научился у одного японского актера. Он заставил меня сосредоточиться, потому что предельно сосредоточился сам. То есть играл в «тайну» с самим собой.

Через месяц или два я увидел его в роли, центральное место в которой занимало долгое раздумье героя. Сцена погружалась в полутьму, в театре воцарялась немыслимо долгая тишина, зал как завороженный следил за Свердлиным, а он медленно убирал со стола книги и бумаги, гасил лишний свет, садился в глубокое кресло и думал, думал. Старые театралы говорили, что еще ни одному актеру не удавалось держать такую долгую, чуть ли не семиминутную паузу.

В антракте я зашел к Льву Наумовичу.

— Ты действуешь так же, как в том «японском» этюде?

— Может быть! улыбнулся Свердлин. ‹…›.

Художественную силу Свердлина невозможно объяснить до конца аналитически. ‹…›. Вглядитесь в глаза циничного японского офицера-оккупанта, неистово жадного кулака-чукчи, восточного мудреца, гордого монгольского воина-революционера, добродушного рубахи-парня военного корреспондента — можете ли вы представить себе, что это одни и те же глаза?

Глаза, как известно, не загримируешь. У Свердлина они изменялись изнутри. Чем это можно объяснить? Чудом. Больше ничем.

Варшавский Я. Понять все до конца... // Лев Свердлин: Статьи. Воспоминания. М.: Искусство, 1979. 

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera