В фильме «У самого синего моря» Лев Свердлин во многом заслоняет собой и своих партнеров и режиссера, которым он обязан своим успехом. Его Юсуф искренен, мягок и обаятелен. Темперамент Юсуфа не подделен, в его движениях и его интонациях подкупающая убедительность. Замечательный кинематографический актер Л. Свердлин мало играет в театре, оставаясь тем не менее в основном актером театральным. В театре наибольшей его удачей были роли Аркашки в «Лесе» и безработного архитектора во «Вступлении». ‹…› Эксцентрика Аркашки показана Л. Свердлиным с виртуозным техническим блеском. Но основную задачу, которую решает Свердлин в этой роли, я бы условно сформулировал как эмоциональное преодоление эксцентрики. Свердлин за чудаковатостью, циркачеством и трюками Аркашки доносит как основное и главное его мягкость, его доброту, его приниженность и его беспомощность.

И немец во «Вступлении», и казак в «Мечтателях», и тюрок в «Синем море» – все три образа построены на очень остром показе национального, на чрезвычайно подчеркнутой характерности. И опять-таки эта острота нужна Свердлину для того, чтобы достигнуть обратного результата: сквозь характерность пронести основную тему — в первом случае погибающей, а в двух других случаях растущей яркой и непосредственной человеческой индивидуальности.

Любой актер скажет, насколько это трудная задача и как много сил здесь уходит на внешний рисунок и эмоциональное его заполнение. Недавно, сообщалось, что Л. Свердлин снимается в студии «Мосфильм» в роли японца. Вряд ли специализация безусловно талантливого актера исключительно на национальных образах является правильным раскрытием его дарования. Каждая такая работа позволяет актеру найти новую характерность, но сохраняет в основном природу предыдущего образа.

Такому крупному кинематографическому актеру, как Свердлин, надо предоставить возможность создания более глубоких образов, где внешняя характерность не заслоняла бы основного.

Оттен Н. Действительность и фильм // Искусство кино. 1936. № 5.