Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Сельская учительница
Фрагмент сценария

Улица большого города. Особняки. Вечер. Весна. Косые черные тени от подстриженных деревьев ложатся на тротуар. Молоденькая девушка и высокий студент, освещенные лучом газового рожка, пересекают улицу.

Вот увидишь, опоздаем, — взволнованно говорит девушка. — А все потому, что ты не хочешь прибавить шагу.

— Не ворчи, сестренка, — ласково басит студент, — в такой вечер грех ворчать. Смотри, как разрослись здесь деревья. Три года назад их почти не было видно из-за забора... А вот и аптека, и все те же шары. Знаешь, там они мне часто снились.

— Уже без четверти, Сереженька, пойдем скорей, я тебя умоляю. Ну почему ты не захотел взять извозчика?

— Да потому, что мне приятно пройтись по людной улице с такой хорошенькой сестренкой. Я же отвык от подобной роскоши.

— Ты в самом деле считаешь меня хорошенькой?

— Очень.

— Тогда умоляю, прибавим шагу... Начальница терпеть не может, когда опаздывают.

— А ты по-прежнему боишься ее?

— Конечно, боюсь, так, что сердце колет.

— Но ты, слава богу, со вчерашнего дня уже не гимназистка.

— Это ничего не значит. Я буду бояться ее через десять, через двадцать лет... и даже после смерти.

Общий вид улицы с удаляющимися фигурами брата и сестры.

Здание гимназии.

Брат и сестра входят в вестибюль.

Лестница. По ней поднимаются нарядные девушки, их родители и друзья.

Брат и сестра стоят перед огромным зеркалом.

Маша поправляет локоны, кружево платья и, любуясь прелестным своим личиком, болтает:

— Я познакомлю тебя с моей подружкой Варенькой. Почти такая же упрямая, как ты. Не смейся, это так. Вот поссорилась с отцом, и тот отказался давать ей деньги. Все это потому, что она заразилась. У нее тетка на чуму ездила. Ей даже за это орден выдали не то персы, не то турки. И вот от нее-то она и заразилась.

— Чумой?

— Да нет, идеями. Теперь все заражаются. Что ты cmеешься, услышит начальница. Ах, боже мой, я не понимаю, почему ты так громко хохочешь?

— Ты очень... хорошенькая, сестренка.

— Ты хотел сказать: глупенькая? Так и быть, я тебе это прощаю.

— За три года я растерял хорошие манеры.

— Дай мне слово, что пойдешь сегодня провожать ее после бала.

— Кого?

— Вареньку.

— Почему?

— Потому, что я прошу тебя об этом.

— А если она скучная?

— Сережа... для меня.

— Что это ты так горячо устраиваешь ее судьбу?

— Не ее, а свою собственную.

— То есть?

— Мне нужно поговорить с Колей. Понятно?

— Ах, вот оно что! Ты хочешь от меня отделаться?

— Тихо, она идет. Будь добрым братом. Ты мечтаешь с ней познакомиться, мечтаешь ее проводить. Варенька! Мой брат Сергей Петрович Мартынов, студент-медик, мечтает с тобой познакомиться.

Подошла Варенька. Смутилась. Милое лицо. Длинные косы.

Раскланялись.

— Мартынов.

— Варя.

Зазвучал вальс.

Зал в мерцающем свете свечей. Танцуют пары.

У одной из колонн, как мертвый знак царской гимназии,— начальница. Первые секунды она кажется изваянием так неестественно пряма ее затянутая в корсет фигура. Высокомерное, увядшее лицо. Седые волосы тщательно завиты и подобно железным цветам, венчающим памятники, возложены на чело.

Одна за другой скользят мимо нее пары, и каждая из них

смолкает на мгновенье, и даже музыка звучит здесь глуше.

Панорама. Танцуют пары.

Первая пара.

О н а (высокая с выступающим подбородком, с металлом голосе). Мой папа увезет меня в имение. У нас большое имение в Орловской.

Он (маленького роста, заикающийся, прыщавый). Будете дожидаться жениха?

Она. Зачем же дожидаться? Он уже есть. Правда, я его ни разу не видела, но папа говорит, что у него лучшее в уезде имение.

О н. Счастливец!

Вторая пара.

Она. Не смейтесь. Я уйду в монастырь.

Третья пара.

Она (Маша Мартынова). Больше всего на свете я люблю балы. Ах, я буду выезжать, выезжать... выезжать. Я не пропущу ни одного бала.

О н (влюбленный по уши и отчаянный). Ох, какая вы сегодня хорошенькая!..

Четвертая пара. Сергей Мартынов и Варенька. Варенька. Почему вы так пристально на меня глядите?

Мартынов. Мне сказали, что мы с вами похожи...

Варенька. Чем?

Мартынов. Характерами. Говорят, что вы почти такая же упрямая, как я...

Варенька (смеясь). Ох, это Машенька! Мне она тоже о вас говорила.

Мартынов. Вы с ней дружите?

Варенька. Да, мы восемь лет сидели на одной парте. Она очень веселая.

Мартынов. А вы?

Варенька. Я? Маша же сказала вам: я упрямая. Вот еду в деревню учительствовать.

Мартынов. И поссорились с отцом?

Варенька. Ах, и это вы тоже знаете? И... осуждаете? Мартынов. Нет, что вы, Варенька! Ваши намерения благородны.

Варенька. Спасибо!

Мартынов. Вы уже получили назначение?

Варенька. Да. На Урал. Село Шатры.

Мартынов. A-а! Знаю такое село. Я там недалеко жил в ссылке и оттуда в позапрошлом году бежал.

Варенька. И вас поймали?

Мартынов. Поймали.

Варенька. И опять сослали?

Мартынов. А как же?

Варенька. И вы снова...

Мартынов. Ведь Маша рассказывала вам, что упрямый.

Варенька. Да, но ведь и упрямству есть предел!

Мартынов. Нет. Про паука знаете?

Варенька. Нет.

Мартынов. Шотландец был такой. Брюс, вождь народного восстания. Однажды лежал он в пещере, израненный и всеми покинутый. И до того ему худо было, что захотелось умереть. Вдруг заметил он в углу, над головой, паука. Тот ткал свою паутину. Брюс шевельнул рукой и смахнул плод долгих стараний паука. Паук немедленно принялся опять за работу. И когда кончил паук, Брюс опять разорвал паутину. Снова ткал паук, и снова разрушал Брюс. Так одиннадцать раз принимался ткать паук. И Брюс подумал: если жалкое насекомое после стольких неудач не чувствует себя побежденным, то как же я, разумный и сильный человек, пришел в отчаяние? И Брюс снова поднял восстание и победил.

— Интересно, — сказала девушка и только сейчас заметила, что они не танцуют, а стоят рука в руку. Она смутилась.

— Варенька, Варенька! — сияющая лукавством Машенька подлетела к ним. — А мы с ног сбились, тебя ищем. Тебе же петь. Иди скорей к роялю. Вот несносный, куда ее затащил.

— Машенька...— с укором сказал брат.

— Машенька, Машенька... Знаешь, как мы волновались... Давай, давай, скорей...

— Желаю вам успеха, Варенька.

— Благодарю вас.

Рояль. Варенька поет:

Средь шумного бала, случайно,

В тревоге мирской суеты,

Тебя я увидел, но тайна

Твои покрывала черты.

Сергей слушает. Варенька поет чудесно, трогательно...

Ночная тихая улица. Медленно идут Варенька и Мартынов. Он растроганно глядит на девушку.

— Господи, как вы хорошо пели. Чудесно!

— А Машенька бранилась, что плохо спела... голос рвался. — доверчиво улыбается Варя.

— Они ничего не понимают, Варенька,— серьезно говорит Мартынов.— Вы удивительно пели... Ночь-то какая... Чувствуете, как пахнет сирень? И как это вы решаетесь от такой благодати на Урал?

Варя. А там разве так уж плохо?

Мартынов. Нет. Отчего же? Но все-таки туда ссылают нашего брата за тяжкие прегрешения. Оттуда, рискуя жизнью, бегут, а вы добровольно... Значит, вы сильная.

Варя. Ой, что вы! Мне просто кажется, что там очень нужны учителя. Ну, больше, чем где бы то ни было. И никто туда не хочет. А я, может быть, именно поэтому мечтаю. Вот буду учить детей... Мне кажется, что если человеку долго внушать хорошее и делать это от чистого сердца, то любой, самый плохой человек переменится. Только надо непременно от чистого сердца. Не смейтесь.

Мартынов. Я не смеюсь. Ваша убежденность мне по душе. Я хочу, чтобы уральские злые ветры не вырвали ее с корнем, не согнули, не заморозили.

Варя. А как же вы?

Мартынов. Ну, я совсем другое. Во-первых, я мужчина и старше вас. Я много видел, испытал. Я как бы это сказать... внутренне защищен. Лишения для меня роль играют малую. И потом сознание, что ты не один, за тобой — партия. Знаете, что мне пришло сейчас в голову, Варенька? Как хорошо, что сестра познакомила меня с вами, — совсем неожиданно закончил он.

Варенька смутилась.

— Вот мы и пришли! —сказала она.

— Уже? — огорчился Мартынов. — Ведь мы не поговорили и... и я не рассказал вам про те места, куда вы едете. Давайте еще побродим по городу, а?

— Пожалуй, поздно, — нерешительно сказала она, взглянув на окна своего дома.

— Но вы теперь уже совсем взрослая. И потом, имейте в виду, бал еще не окончен. Предположите, что до сих пор вы кружитесь в вихре вальса.

— Предположила, — засмеялась Варенька, и они вновь зашагали из улицы в улицу, из темноты в темноту.

— Урал — край богатый, — заговорил Сергей.— Богатейший край. Пройдет несколько десятков лет, и на месте затерянных жалких деревушек вырастут большие города с широкими улицами, по которым будут сновать экипажи или какие-нибудь удивительные машины... И, может статься, едете вы в деревню, а годам к сорока окажетесь и столичной жительницей... Только окать будете по-уральски: пойдем поскорей, поторапливайся...

Варенька весело рассмеялась. И долго был слышен ее смех в гулкой пустой улице.

— У меня странное чувство, — говорит Мартынов,— будто с каждой улицей я вас узнаю... узнаю... и мы с вами ходим давно.

— И у меня, — доверчиво и удивленно сказала девушка.

По улицам, по тихим переулкам молча шли Варя и Мартынов.

Вот они на пустынном перекрестке.

— С вами не только разговаривать, но и молчать хорошо и как-то... спокойно...— сказала девушка.

Мост. Тихие воды реки. Чугунная решетка.

Остановились.

Она искоса взглянула на его погрустневшее лицо и тихо спросила:

— О чем вы думаете?

— Мечтаю...— отозвался Мартынов. — Что, если бы жила на свете такая вот милая девушка... полюбила бы она меня и согласилась ждать годы... И где бы я ни был, я бы верил... нет... я бы твердо знал, что любит меня и ждет всегда...

— Всегда...-— отозвался голос Вареньки. Это прозвучало, как обет.

Рука Мартынова нежно легла на ее руку.

Утро. Солнечные зайчики на полу. Одинокий прибор. У стула растянулся пес. Часы пробили девять. С последним ударом пес поднялся и вышел из столовой.

В доме ни души.

Пес прошел по витой лесенке наверх. Открыл лапой дверь и очутился в спальне. Варенька спит. Пес положил лапу на одеяло. Девушка проснулась.

— Это ты? — спросила она и, глянув на часики, так и ахнула: — Девять! Где же ты был раньше, Нерон? Почему не разбудил? Я же сегодня счастливая! Ах, что ты наделал, глупый Нерошка!

Пес умильно глядел на девушку.

Она быстро оделась, распахнула настежь окна в цветущий, обрызганный росой, благоухающий сад и остановилась, зачарованная его буйным цветеньем, сверканьем и свежестью.

Вот она легко перепрыгнула через подоконник и побежала к кустам сирени, оставляя на росистой траве след.

Смирнова М. Сельская учительница. Киносценарий // Смирнова М. Киносценарии. М.: Госкиноиздат. 1952. 

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera