«Чапаев» родился из любви к отечественному кино. Другого в моем детстве, строго говоря, не было. Были, конечно, французские комедии, итальянские мелодрамы и американские фильмы про ужасы капиталистического мира. Редкие шедевры не могли утолить жгучий голод по прекрасному. Феллини, Висконти и Бергмана мы изучали по статьям великих советских киноведов.
Зато Марк Бернес, Михаил Жаров, Алексей Баталов и Татьяна Самойлова были всегда рядом — в телевизоре, после программы «Время». Фильмы Василия Шукшина, Ильи Авербаха и Глеба Панфилова шли в кинотеатрах, а «Зеркало» или «20 дней без войны» можно было поймать в окраинном Доме культуры, один сеанс в неделю.
Если отставить лирику, «Чапаев» вырос из семитомной энциклопедии «Новейшая история отечественного кино», созданной журналом «Сеанс» на рубеже девяностых и нулевых. В основу этого издания был положен структурный принцип «кино и контекст». Он же сохранен и в новой инкарнации — проекте «Чапаев». 20 лет назад такая структура казалась новаторством, сегодня — это насущная необходимость, так как культурные и исторические контексты ушедшей эпохи сегодня с трудом считываются зрителем.
«Чапаев» — не только о кино, но о Советском Союзе, дореволюционной и современной России. Это образовательный, энциклопедический, научно-исследовательский проект. До сих пор в истории нашего кино огромное количество белых пятен и неизученных тем. Эйзенштейн, Вертов, Довженко, Ромм, Барнет и Тарковский исследованы и описаны в многочисленных статьях и монографиях, киноавангард 1920-х и «оттепель» изучены со всех сторон, но огромная часть материка под названием Отечественное кино пока terra incognita. Поэтому для нас так важен спецпроект «Свидетели, участники и потомки», для которого мы записываем живых участников кинопроцесса, а также детей и внуков советских кинематографистов. По той же причине для нас так важна помощь главных партнеров: Госфильмофонда России, РГАКФД (Красногорский архив), РГАЛИ, ВГИК (Кабинет отечественного кино), Музея кино, музея «Мосфильма» и музея «Ленфильма».
Охватить весь этот материк сложно даже специалистам. Мы пытаемся идти разными тропами, привлекать к процессу людей из разных областей, найти баланс между доступностью и основательностью. Среди авторов «Чапаева» не только опытные и профессиональные киноведы, но и молодые люди, со своей оптикой и со своим восприятием. Но все новое покоится на достижениях прошлого. Поэтому так важно для нас было собрать в энциклопедической части проекта статьи и материалы, написанные лучшими авторами прошлых поколений: Майи Туровской, Инны Соловьевой, Веры Шитовой, Неи Зоркой, Юрия Ханютина, Наума Клеймана и многих других. Познакомить читателя с уникальными документами и материалами из личных архивов.
Искренняя признательность Министерству культуры и Фонду кино за возможность запустить проект. Особая благодарность друзьям, поддержавшим «Чапаева»: Константину Эрнсту, Сергею Сельянову, Александру Голутве, Сергею Серезлееву, Виктории Шамликашвили, Федору Бондарчуку, Николаю Бородачеву, Татьяне Горяевой, Наталье Калантаровой, Ларисе Солоницыной, Владимиру Малышеву, Карену Шахназарову, Эдуарду Пичугину, Алевтине Чинаровой, Елене Лапиной, Ольге Любимовой, Анне Михалковой, Ольге Поликарповой и фонду «Ступени».
Спасибо Игорю Гуровичу за идею логотипа, Артему Васильеву и Мите Борисову за дружескую поддержку, Евгению Марголиту, Олегу Ковалову, Анатолию Загулину, Наталье Чертовой, Петру Багрову, Георгию Бородину за неоценимые консультации и экспертизу.
«Стачка» монтажно была закончена к началу декабря. Декабрь месяц ушел на отстаивание монтажной цельности картины от пролеткультовских коррективов, совершенно не учитывающих композиционное построение, как целого, так и частностей.
Должен отметить в этом отношении большую чуткость к режиссерской работе со стороны представителей Госкино, помогавших мне в этом. Впрочем удивляться не приходится, принимая во внимание постоянную атмосферу рабочего участия и поддержку, которыми я был окружен во все время моей работы на 1-ой Госкинофабрике, начиная с Б. А. Михина, во всем шедшего мне навстречу, и до дорогого «самоварчика» (реквизитор Романова), мужественно бравшую на себя ответственность перед дирекцией за разбитую по моей вине посуду. Приношу горячую благодарность: всем работавшим со мною и в первую очередь, конечно, Эдуарду Тиссэ. Сознаюсь, что подобным отношением к своей работе в Пролеткульте я не избалован.
Эйзенштейн С. Эйзенштейн о своих работах и планах (к выпуску «Стачки») // Кино. 1925. 20 января.
В № 4-м «Кино-газеты» от 20 января была помещена заметка: «Эйзенштейн о своих работах и планах» (к выпуску «Стачки»).
В этой заметке написано: «„Стачка“ монтажно была закончена к началу декабря. Декабрь месяц ушел на отстаивание монтажной цельности картины от пролеткультовских коррективов, совершенно не учитывающих композиционное построение, как целого, так и частностей».
Нас не удивляет, что С. М. Эйзенштейн бродит по всем редакциям и «описывает зверства» Пролеткульта по отношению к нему, но извращения им фактов мы допустить но можем.
В декабре картина рассматривалась комиссией от Пролеткульта и Госкино.
И комиссией согласованно вносились серьезные коррективы, и С. М. Эйзенштейн вынужден был их выполнить не только после комиссии, но и после цензуры, указания которой совпали с нашим мнением.
По некоторым частностям картины члены комиссии от Пролеткульта разошлись с членами комиссии от Госкино и фиксировали это в своем протоколе, оставив за собой, в случае необходимости, право ответа по этим пунктам в печати.
Нашей задачей было отстаивание от давления формалистических уклонов режиссера идеологической цельности и ясности картины.
Это для режиссера было неприятно. Что ж. Что для коммуниста здорово, для формалиста тяжко.
Что же касается отношения Пролеткульта к Эйзенштейну, то последний, искавший, когда ему это было нужно, защиты от «звеpств» Госкино у Пролеткульта, теперь меняет фронт. Хитрый теленок двух маток сосет. Это для театрального мира, к сожалению, нередкое явление и для С. М. Эйзенштейна, по-видимому, нормальное. Тем хуже для него.
По поручению Московского Пролеткульта В. Плетнев.
Плетнев В. Письмо в редакцию // Кино. 1925. 3 февраля.