«Чапаев» родился из любви к отечественному кино. Другого в моем детстве, строго говоря, не было. Были, конечно, французские комедии, итальянские мелодрамы и американские фильмы про ужасы капиталистического мира. Редкие шедевры не могли утолить жгучий голод по прекрасному. Феллини, Висконти и Бергмана мы изучали по статьям великих советских киноведов.
Зато Марк Бернес, Михаил Жаров, Алексей Баталов и Татьяна Самойлова были всегда рядом — в телевизоре, после программы «Время». Фильмы Василия Шукшина, Ильи Авербаха и Глеба Панфилова шли в кинотеатрах, а «Зеркало» или «20 дней без войны» можно было поймать в окраинном Доме культуры, один сеанс в неделю.
Если отставить лирику, «Чапаев» вырос из семитомной энциклопедии «Новейшая история отечественного кино», созданной журналом «Сеанс» на рубеже девяностых и нулевых. В основу этого издания был положен структурный принцип «кино и контекст». Он же сохранен и в новой инкарнации — проекте «Чапаев». 20 лет назад такая структура казалась новаторством, сегодня — это насущная необходимость, так как культурные и исторические контексты ушедшей эпохи сегодня с трудом считываются зрителем.
«Чапаев» — не только о кино, но о Советском Союзе, дореволюционной и современной России. Это образовательный, энциклопедический, научно-исследовательский проект. До сих пор в истории нашего кино огромное количество белых пятен и неизученных тем. Эйзенштейн, Вертов, Довженко, Ромм, Барнет и Тарковский исследованы и описаны в многочисленных статьях и монографиях, киноавангард 1920-х и «оттепель» изучены со всех сторон, но огромная часть материка под названием Отечественное кино пока terra incognita. Поэтому для нас так важен спецпроект «Свидетели, участники и потомки», для которого мы записываем живых участников кинопроцесса, а также детей и внуков советских кинематографистов. По той же причине для нас так важна помощь главных партнеров: Госфильмофонда России, РГАКФД (Красногорский архив), РГАЛИ, ВГИК (Кабинет отечественного кино), Музея кино, музея «Мосфильма» и музея «Ленфильма».
Охватить весь этот материк сложно даже специалистам. Мы пытаемся идти разными тропами, привлекать к процессу людей из разных областей, найти баланс между доступностью и основательностью. Среди авторов «Чапаева» не только опытные и профессиональные киноведы, но и молодые люди, со своей оптикой и со своим восприятием. Но все новое покоится на достижениях прошлого. Поэтому так важно для нас было собрать в энциклопедической части проекта статьи и материалы, написанные лучшими авторами прошлых поколений: Майи Туровской, Инны Соловьевой, Веры Шитовой, Неи Зоркой, Юрия Ханютина, Наума Клеймана и многих других. Познакомить читателя с уникальными документами и материалами из личных архивов.
Искренняя признательность Министерству культуры и Фонду кино за возможность запустить проект. Особая благодарность друзьям, поддержавшим «Чапаева»: Константину Эрнсту, Сергею Сельянову, Александру Голутве, Сергею Серезлееву, Виктории Шамликашвили, Федору Бондарчуку, Николаю Бородачеву, Татьяне Горяевой, Наталье Калантаровой, Ларисе Солоницыной, Владимиру Малышеву, Карену Шахназарову, Эдуарду Пичугину, Алевтине Чинаровой, Елене Лапиной, Ольге Любимовой, Анне Михалковой, Ольге Поликарповой и фонду «Ступени».
Спасибо Игорю Гуровичу за идею логотипа, Артему Васильеву и Мите Борисову за дружескую поддержку, Евгению Марголиту, Олегу Ковалову, Анатолию Загулину, Наталье Чертовой, Петру Багрову, Георгию Бородину за неоценимые консультации и экспертизу.
‹…›
В моих руках старая рыжая папка с обитыми временем уголками. В рыжем картоне, напечатанные на серой скверной бумаге, вшиты шестьдесят две страницы — полное описание будущего фильма. На титульном листе надпись: «А. Н. Островский „Волки и овцы“. Литературный сценарий Олега Леонидова, режиссерская консультация Я. А Протазанова». Экземпляр столь нечеток, что его владелец обвел большую часть букв чернилами. ‹…›
Экземпляр сценария, с которым вел подготовительную работу к съемкам Д. Л. Морской, позволял проследить за кинематографическими поисками Олега Леонидова и Якова Протазанова, превращавшими в фильм театральную пьесу, ощутить четкий и уверенный кинематографический почерк старых друзей, вспомнить слова Протазанова:
— Читайте чеховские ремарки. Читайте ремарки Островского, Пушкина. Это такая же литература, как и вся пьеса!
Сценарий «Волки и овцы» — бесспорно интересная работа, свидетельствующая о глубине, которая приходит со зрелостью, с опытом. Однако рыжая папка содержала еще одну ценную информацию — обсуждая с Протазановым кандидатуры возможных исполнителей, Морской аккуратно записал их имена.
Кандидатур много. Намечены актеры, как говорится, один лучше другого. Тем труднее выбор, тем больше обстоятельств должен положить на чаши весов режиссер. А ведь так было и со всеми остальными фильмами. Даже критики, не очень-то жаловавшие Протазанова, одобряли обычно его умение выбрать наиболее подходящего актера.
И кто только не попал в поле зрения Протазанова и его ассистентов. Вот кандидатуры всего лишь на две роли: старой хищницы Меропы Давыдовны Мурзавецкой и ее незадачливого племянника Аполлона. Кандидатами были Яблочкина, Книппер, Пашенная, Шевченко, Дмоховская, Бирман, Турчанинова, Орочко. А на роль Аполлона Мурзавецкого — Ильинский, Жаров, Ганшин, Кторов, Мордвинов, Любимов, Менглет, Мартинсон, Файт, Кольцов. Какие разные актерские характеры, какие различные театральные школы! Но никогда Протазанова не пугали такого рода различия.
Не буду перечислять имен других актеров, блестящее созвездие которых наполняло список, составленный ассистентом Протазанова. Замечу лишь одно — даже столь обширная информация, обладателем которой мне посчастливилось стать, не исчерпала того интересного, что связано с подбором исполнителей. Вот почему рассказ об этой работе хочется закончить воспоминаниями Нины Ульяновны Алисовой.
К тому времени, о котором рассказала Нина Ульяновна, Протазанов уже тяжело болен. Он лежит в Боткинской больнице. Его мучает тяжелая форма гипертонии, но, несмотря на скверное состояние, работа не прекращается ни на день. Протазанов отлично понимал всю тяжесть своего положения. Как хочется сделать картину и как мало сил для этого осталось! По просьбе Якова Александровича его сорежиссером стал Борис Васильевич Барнет.
‹…›
Арлазоров М. Неосуществленная мечта / Протазанов. М.: Искусство, 1973.