‹…› Доехал я хорошо, хотя в вагонах стало еще грязнее: нет белья, так что пришлось всю дорогу не раздеваться; полпути не было воды в уборных и так далее. Со мной попутчиками и соседями по купе оказались Роу. ‹…› Вместе пили чай, затем Роу имел неосторожность сыграть в «СС», и твой ученик, конечно, поддержал славу своего учителя. В поезде ехало очень много (пожалуй, половина) военных, среди них много поляков, чудесно одетых во все английское обмундирование с массой каких-то, очевидно, очень удобных предметов солдатского обихода. В Ташкенте на вокзале меня не встретили, так как телеграмма по обыкновению не пришла. Я сдал вещи на хранение (проблема!) и отправился на фабрику. Встретили прекрасно, оказывается, ждали седьмого, был приготовлен двойной номер в гостинице и так далее. Довольно скоро устроили в гостинице, но с доставкой вещей с вокзала из-за отсутствия транспорта (проблемы) пришлось возиться до часу ночи. На другой день шел проливной дождь, и я смог послать тебе телеграмму только во второй половине дня. Приезжал Якубов (директор фабрики) и сообщил о моем прикреплении (вместе с тобой) к открывающейся столовой партактива. Из всей фабрики эту льготу получили только двенадцать человек. Пока столовая откроется, я питаюсь в гостинице (в своем номере), тоже из закрытой столовой. Меню: Первый день: «Щи с кислой капустой», 2) кислая капуста холодная. Второй день: Суп с вермишелью, 2) вермишель горячая. Как видишь, опасность мясных супов мне не грозит. Гостиница переполнена и тоже чистотой не блещет. Ты не вздумай тревожиться за мое питание, ибо я ем хорошо и обильно, не довольствуясь, конечно, кухней моего отеля. В нашей столовой, кроме еды, будут выдавать сухой паек, сегодня же я получаю пропуск в какой-то другой закрытый распределитель...
‹…› Вчера опять был на фабрике, там такой же сумасшедший дом, как у нас, но все гораздо проще и симпатичнее. Видел Мартинсона, он еще не начинал даже сниматься, а как его торопили с приездом. Видел Швейцера — очень полинял, видел Ромма — он только что встал после болезни, и деловую нашу беседу мы проведем завтра. Михаил Григорьевич едет из командировки и на днях должен прибыть. Постановка «Ходжи Насреддина» пользуется вниманием и хорошим отношением, таким же вниманием и отношением пользуюсь пока и я. Вечером обедал у Олега. Меню: Редька с зеленым луком, суп с фальшивой курицей — вегетарианский, конечно, рисовая каша с изюмом и кофе, поперченное ванильным сахаром. Я принес баночку крабов, что произвело эффект, равный появлению на столе ласточкиных гнезд или плавников акулы.
Сегодня все утро читал «Ходжу», а сейчас жду Олега, с которым начнем работу над сценарием. ‹…›
Протазанов Я. Письмо жене от 17 марта 1942 // Киноведческие записки. 1994. № 24.