Яков Александрович [Протазанов] был очень одаренным человеком, и совместная почти двухлетняя производственная работа безусловно породнила нас. У нас с ним выработались общие творческие навыки и приемы работы. Кинотехнику Протазанов знал глубже и лучше меня. Он входил во все детали освещения, которые я часто упускал из виду, давал оператору указания и проверял его работу. В это время я занимался с актерами.

В любую минуту он мог заменить меня и стать на режиссерское место у аппарата.

Так и бывало. После дневной возни устаешь так, что начинает рябить в глазах и перестаешь соображать.

— Яков Александрович, я больше не могу. Продолжайте вы эту сцену.

— Хорошо. Полезайте наверх в вашу каюту. Я вас разбужу. Приготовились! Внимание! Начали!

И сквозь сон слышишь спокойный, ровный голос Протазанова:

— Никольский, вправо полшага! Вышли из световой полосы!.. Ольга Ивановна, выход! Быстрее на первый план!.. Приготовились! Внимание!..

Будит Ворожевский:

— Владимир Ростиславович, Яков Александрович устал. Просит сменить.

Протазанов улыбается, позевывает:

— Теперь спать... часа два... Хорошо!

Съемка продолжается под моей режиссурой.

Гардин В. Воспоминания: В 2 т. Т. 1. 1912–1921. М.: Госкиноиздат, 1949.