Наконец я в Ленинграде. Буду играть героиню в фильме Козинцева и Трауберга «Одна».
Сколько было волнений! Неужели у всех так? Я, на верное, постарела на целых десять лет! В «Пяти Маратах» меня сняли в последнюю очередь, и время, назначенное мне Козинцевым для пробы, давно истекло.
Я хоть и считала по ночам все время до десяти, на съемку являлась вся распухшая. Герасимов кричал на меня, что я стала похожа на старого китайца и что меня вообще нельзя снимать.
Этими криками пользовались некоторые «благожелательницы» и советовали мне успокоиться, так как я все равно к роли в «Одной» не подхожу. Что, мол, режиссеры нашли другую актрису. Даже имя называли. К счастью, каждый раз другое.
Я все время страдала, как брошенная возлюбленная. Отощала, подурнела.
Когда я приехала и меня увидели режиссеры, они ахнули и спросили, что со мной. Уж не больна ли я?! Я сказала только:
«Мараты»...
Они засмеялись, и на этом разговор окончился.
Козинцев и Трауберг относятся ко мне очень хорошо. Я хотела однажды упрекнуть их за то, что они меня так напугали вызовом на пробу, но смолчала. Надо просто уяснить себе, что в кино опоздать к началу работы просто невозможно.
Я получила сценарий. Героиню зовут Кузьмина Елена Александровна. Двадцати лет от роду. Я очень удивилась, так как мое имя и год рождения мой. Я спросила Трауберга: почему это так?!
— Если бы вас случайно не понесло в кинематограф, вы могли бы очутиться на месте этой мужественной девушки. Мы себе представляем ее именно такой, как вы. Вот и дали ей ваше имя...
А ведь и правда: я бы, наверное, пошла учиться в педагогический, если бы меня не приняли в ФЭКС.
Когда оговаривали, какая она, эта учительница, Козинцев сказал, что об этом думать не надо. Что она такая же, как я в жизни. Надо думать, как бы я, будь я на месте учительницы, отнеслась к тому или иному событию. Чтобы думала, как разнообразнее и правдивее это выразить.
И вот я хожу и все время думаю о своей учительнице. Она не оставляет меня ни днем, ни ночью. Почему-то думается, не как бы я поступила на ее месте, а как бы она поступила на моем месте. Что бы она сказала при встрече с моими приятелями. Что бы она сделала в том или ином случае.
Друзья мои махнули на меня рукой, сказав, что с психопаткой дело иметь трудно.
Я уже хожу, как та Кузьмина. Или она ходит, как я. Не знаю.
Скоро начнем снимать в Ленинграде, а ближе к осени поедем на Алтай. Врачи сказали, что они против этой поездки. Что для меня это очень тяжело и может случиться, что я уже никогда не вернусь домой. Что у меня обострились дела с легкими. Я бы, вероятно, умерла, если бы мне пришлось отказаться от работы. Я им это сказала, и они, пожав плечами, промолчали.
А для чего мне жизнь, если я буду сидеть дома и прислушиваться, где что болит и какая к вечеру температура!
Лишь бы они не обратились на студию...
Как хорошо и интересно жить, когда ты любишь свою героиню. Когда ты вся наполнена мечтами и фантазиями. Когда знаешь, что скоро предстанешь перед аппаратом. Когда веришь своим режиссерам. Когда веришь в свои силы...
Кузьмина Е. О том, что помню. М.: Искусство, 1989.