У Г. Александрова, как говорят в кино, — золотые руки.

Он владеет техникой кино в высоком значении этого слова. Не только техника съемки у Г. Александрова совершенно современная, но он знает также, как надо делать комедию, как надо делать смех.

«Веселые ребята» — смешная комедия, правда, с цитатными местами.

«Цирк» отличался от «Веселых ребят» элементами мелодрамы. Его финал крупнее сюжетного рисунка вещи.

На комедиях Григория Александрова много смеются, но о них мало говорят.

О «Волге-Волге» стоит поговорить подробно.

В сюжете комедии две линии.

Первая — это линия Дуни (Л. Орлова). Девушка сложила песню, эта песня распространилась в народе, девушку обвиняют в плагиате, ей нужно доказать свое авторство.

Вторая линия сюжета — это Бывалов (И. Ильинский). Жизнь страны враждебна озлобленному бюрократу Бывалову.

Искусство, которое показывает Г. Александров, вне времени и пространства. Самодеятельное искусство — как всегда у Г. Александрова — выражено джазом. Это не быт, а цитата. ‹…›

Сюжет мог удаться, если бы роль Дуни была написана с той же силой, как роль Бывалова, если бы авторы иначе решили вопрос о самодеятельном искусстве, если бы они не увлеклись комизмом вещей. Но введена Дуня в ленту вяло, эпизод на плоту затянут. Плот никуда не идет, и вместе с ним стоит и сюжет. ‹…›

Трюки, которыми работает Александров, мне кажется, сделаны технически — я говорю о технике сценария — неправильно.

Хвастун-капитан рассказывает о том, что на реках бревна иногда пробивают днища кораблей, и сейчас же бревно пробивает днище.

Чисто сделанные сцены, показывающие, как Бывалов проваливается через палубу корабля, как сажа летит из трубы парохода, — все это трюки, все это комизм вещей, причем вещей держаных.

Человек, который мог создать Бывалова, который построил очень сложным способом великолепную интермедию поющего официанта, человек, создавший сцены отчаяния Бывалова среди веселого, поющего города, мог бы иначе построить сам город, так, чтобы в нем жили не одни дворники и официанты.

В ленте недостает мужского голоса, большой, серьезной, волжской песни.

Поэтому в ленте «Волга-Волга» есть пароходы, а Волги мало. ‹…›

Александров и в этой комедии пошел на мелодраму — положение Дуни трогательное: она обижена. Но тогда драматичность надо было брать глубже и песню — выше.

Для того чтобы что-нибудь хорошо узнать, надо сперва знать, потом забыть и вспомнить нечаянно.

Надо забыть о том, что в американских комедиях премьерша показывается во всех видах, и в том числе в мужском костюме, что мы ее видим там и сухой и мокрой.

Это можно делать, но тогда, когда это будут не цитаты из недавно увиденных комедий, а ряд положений, меняющих жизнеотношения героев.

Григорий Александров — мастер, ему снисходительность не нужна. Орлова — талантливая и привлекательная артистка. Она заслуживает правильно написанной роли.

В фильме нет драматургии, нет подчинения всего одной большой, художественно прочувствованной идее.

Вещь разламывается, середина выпадает, комедия начата не так, как окончена.

В техническом отношении все сделано хорошо, лучше, чем придумано. ‹…›

«Волга-Волга» дает нам новые возможности советской комедии, основанной на характерах. Но кинокомедия должна стать сюжетной.

Кинорежиссер должен пойти за драматургом.

Шкловский В. «Волга-Волга» // Литературная газета. 1938. № 28.