В сюжете картины много запутанного и неправдоподобного. Но на экране эти недочеты сценария отходят на задний план. Пудовкин пользуется сюжетной канвой как трамплином для создания центрального образа фильма — монгола, вкладывая в него такой глубокий социально-психологический смысл, что героическая борьба Востока за свое освобождение встает перед зрителем во всей своей человеческой сложности и трагичности.
Каждый кадр с артистом Инкижиновым разработан в отдельный эпизод, вскрывающий новую черту в образе монгола. Кадры поражают своей смысловой наполненностью при максимальной экономии выразительных средств.
В картине есть недостатки. В ней есть художественная нецельность. Зачастую Пудовкин увлекается побочным материалом. «Английские» сцены растянуты. Слишком долго внимание режиссера останавливается на фольклорных эпизодах. Наконец, самый финал картины, в котором действие переводится в подчеркнуто символический план, по своему приему не связан с предыдущими частями.
Алперс Б. «Потомок Чингиз-хана» (20 ноября 1928 года) // Алперс Б. Дневник кинокритика. 1928–1937. М.: Новое тысячелетие, 1995.