Проблема вроде бы не новая. 17-летние давно пришли на экран — остроумные, немного рационалисты, немного романтики — в общем хорошие наши ребята, которые в свои семнадцать оказались не такими уж маленькими.
Еще недавно, испытывая неудовлетворенность собой, они искали себя непременно вдали от дома, в тайге, в океане, в горах. И утверждали себя обязательно в поступках необычных, требующих особого стечения трудных жизненных обстоятельств. Они шли не к себе, а от себя. Разговаривали не с собой, а с другими.
К счастью, жизнь подсказала, а художники подглядели в этой жизни и выпустили на экран иных героев.
— У вас есть серьезные мысли о вашем будущем? Скажите, на что вы рассчитываете? — спрашивает героев фильма отец одного из них.
Все эти Лены, Андреи, Алики, Эдики есть в каждом десятом классе (отсюда зрительская радость узнавания), и каждый, хочет он того или нет, обязан на этот вопрос ответить.
Итак, на что они рассчитывают? Кто — на трудолюбие, а кто — на чьи-то «локти», кто — на свой талант, а кто — на чужой.
Их детскость — в подражании взрослым: в этой бутылке портвейна на пятерых, в разговорах о деньгах, в нарочито небрежном «привет, старички». Их подлинная взрослость в этот трудный момент выбора — в понимании серьезности предстоящего шага, в нежелании идти на компромиссы... В первой искренней любви, когда, но словам главного героя фильма Алика Тихомирова, «если ты умрешь, то и я в этот момент умру...» В тех вопросах, которые они сами себе задают, стыдясь при этом громких слов. Что же делать дальше?
Годами внушали — родители, знакомые родителей, дальние и близкие родственники: способен — не способен, есть призвание — нет его, иди в институт. К счастью, они сомневаются. Что-то им тут не по душе. Но что — не всегда понимают.
И вот мы видим (блестяще отснятую скрытой камерой) лихорадочную, взвинченную, измученную переживаниями толпу поступающих. Глаза, округлившиеся от страха и насмешливые, счастливые и презирающие, тусклые от усталости и мокрые от слез...
Неужели все в этом — попал или не попал, зачислили или провалился? Неужели этот парень, который в предчувствии решения (он еще не знает какого) сдавливает руками горло, действительно думает, что мир для него рухнет, если его фамилии не будет в пробитых быстрой машинкой листах?
Герой фильма «Переступи порог» по случайности не попадает в институт. Он одаренный человек. Но подвели запятые. Обидно? Очень. Но еще есть возможность поправить дело. За него похлопочут, ему пойдут навстречу. И тут происходит удивительное, почти неправдоподобное — он отказывается.
Что это — жертва? Нет, он не выносит жертв. Упрямство? Самолюбие? Нет — убеждение. Не вдруг, а очень логично вытекающее из всех его предыдущих поступков. В семнадцать лет он потерял, казалось бы, самые важные для юности ценности — любимую (она выходит замуж за другого) и место в институте, зато обрел достоинство. Он не хочет одолжений, не хочет, чтобы «шли навстречу». Хочет всего добиться сам.
На этом мы расстаемся с Аликом (которого так убедительно играет молодой обаятельный актер Е. Карельских). Что будет дальше, сумеет ли он оказаться и в будущем достойным своего решения, мы не знаем.
Но, как известно, будущее человека — это то, что он делает сегодня. Но будущее человека — это и то, чего он не сделал сегодня. От чего отказался, чем не воспользовался, на что не пошел.
Вспоминаю, какую бурю откровенного негодования вызвало решение молодого научного сотрудника положить в стол готовую диссертацию.
— Ты ненормальный, — говорили коллеги. — Ты конченый человек.
— Ошибаетесь, — отвечал он, заранее оговорюсь, будущий известный ученый. — Я начинающий человек.
Странный человек? Да, очень странный. В двадцать шесть лет отказался от быстрого выигрыша на легком старте. Не захотел защищать среднюю (как сам решил) диссертацию, а захотел начать все сначала. Пренебрег заманчивыми благами кандидата не от излишней скромности, не в пылу самоуничижения, а наоборот — от осознания своих возможностей.
Я могу больше — именно это было главным. Не мне дадут, а я могу дать.
Он — нормальный человек и хочет прожить нормальную жизнь, но не хочет платить за это по «сниженным ценам».
И если Алик, по мысли автора фильма, и есть этот «начинающий человек», то другой герой — завуч Виктор Васильевич, на первый взгляд, может показаться действительно «конченым». И в самом деле человеку не повезло. Не стал ученым, а стал учителем, не любя свою профессию, не чувствуя к ней призвания. Его, умного, казалось бы, все понимающего, не понимают. Его, знающего и опытного, не уважают.
Казалось бы, приговор вынесен. Мораль откровенная и прямолинейная — вот результат отступления для человека, который не сумел найти, а, вернее, отказался от борьбы за свое место в жизни. Но авторы не спешат с решением. Да, он неудачник, этот Виктор Васильевич (его умно и осторожно, с каким-то бережным прикосновением к больной душе сыграл Ю. Визбор). Он плохой, как сам говорит, учитель. Но в тот момент, когда он не побоялся передать свой опыт, пусть печальный, ученику, не побоялся признаться в собственной слабости, чтобы тот не повторил его ошибок, — в этот момент он становится в наших глазах настоящим учителем, который, быть может, делает в этом своем качестве первые шаги.
Почему же признание неудачи или отказ от случайной удачи мы привыкли расценивать как слабость? Разве это не мужество, достойное восхищения?
Гербер А. Начинающий человек // Известия. 1970. 19 сентября.