Фильм о легендарном герое теперь уже сам стал легендарным. <…> Блинов играл в «Чапаеве» вторую роль, хотя это и была его первая работа в кино.<…>

В роли нет эффектных монологов или драматургически выигрышных ситуаций. Ни в одной сцене роль Фурманова не является главной, ведущей эту сцену. Но присутствие Фурманова ощущается везде, почти в каждом кадре, даже там, где его нет физически.

На всем протяжении фильма образ комиссара как бы излучает теплоту, человечность, мудрость, твердую уверенность в победе революционного дела. Своеобразным лейтмотивом картины врезаются во многие ее эпизоды крупные планы Фурманова. Иногда кажется, что он только наблюдает со стороны, но приглядитесь, как чутко реагирует на все происходящее, а потом в нужный момент находит необходимую реплику, убеждающее слово.

Вот знаменитая сцена митинга с яркой, в высшей степени колоритной речью Чапаева. Фурманов только слушает. Четыре крупных плана. Текста здесь нет. Внутренний мир героя отражается на лице его. Он переживает речь Чапаева, как свою собственную, и лишь в конце эпизода умело подсказывает ему ответ на вопрос об интернационале, созданном Лениным.<...>

Мы безоговорочно поверили, что большевистская убежденность, воля, ум, такт Фурманова-Блинова могли оказать решающее влияние на Чапаева, самобытный и сложный характер которого блестяще показал Борис Бабочкин. С первого рукопожатия на мосту до последнего по-мужски крепкого объятия при прощании Фурманов оставался для Чапаева образцом целеустремленности, скромности, сдержанности, дисциплины.

Любопытно, что один раз в фильме Фурманову изменила выдержка, он погорячился, вспылил, отвечая на реплику взбешенного арестом Жихарева Чапаева, повысил голос: «А ты знаешь, что он вроде как разрешил…»

И именно в этот единственный момент он проигрывает в разговоре с командиром. «Разрешил! Разрешил! — перебивает его Чапаев. — То, что он разрешил, я один могу запретить. Понял?..»

Но уже через несколько секунд, взяв себя в руки и найдя верный, психологически тонкий подход к Чапаеву, Фурманов вновь выходит победителем из этого поединка характеров, воль, дисциплин.

Еще одна черта присуща образу Фурманова в исполнении Блинова: он подкупает своей интеллектуальностью, какой-то покоряющей интеллигентностью.

Конечно, играть такую сложную роль очень молодому тогда актеру было нелегко. И помогли здесь, безусловно, его личные качества. Это был тот счастливый случай, когда роль как бы «ложилась» на индивидуальность Блинова — художника и человека.<…>

Парфенов Л. Солдаты революции — герои Блинова // Советский экран. 1969. № 19.