Год после Постановления ЦК КПСС «О мерах по дальнейшему развитию советской кинематографии» отмечен определенным движением в драматургии — что для актеров, как все понимают, хлеб насущный. Счастливым я считаю для себя год, который до предела заполнен работой. Таким годом был для меня и минувший, оставивший свою, особую зарубку на памяти. Эта зарубка — моя Виолетта Львовна из телевизионного фильма «Перевод с английского».
Актерам, к сожалению, чаще всего предлагают роли, лежащие в привычном русле их предыдущих работ. Тем дороже оказалось для меня предложение режиссера И. Селезневой, которая дала мне возможность испытать себя в совершенно неожиданном, прежде никогда не игранном мною характере.
Мне кажется, сейчас для нашего искусства особенно важен поиск личности яркой, возвышенной, утверждающей свои идеалы всем своим существованием, соответствием мыслей и поступков. Именно так и хотелось мне рассказать зрителям о немолодой учительнице английского языка Виолетте Львовне — кому-то она, возможно, покажется странной, несколько манерной... Кто-то найдет несовременной ее восторженность.
Но ведь все это органически рождено сутью характера Виолетты Львовны, ее прекрасной способностью жить на полной самоотдаче, жить сердцем, открытым для других людей. За ее внешней слабостью и житейской незащищенностью мне виделась духовная неуступчивость, верность идеалам, которую ничто не сломит.
Для меня была очень существенна профессия Виолетты Львовны, то, что она — педагог. Такие учителя своим неравнодушием, своей духовностью и чистотой не могут не оставить след в жизни своих учеников: помню это и по своим школьным годам. И от конкретной задачи Виолетты Львовны-педагога я шла к актерской задаче — создать образ, способный задеть, расшевелить зрителей, заставить их спорить, волноваться, размышлять о судьбе Виолетты Львовны и вместе с тем о собственных судьбах.
Отправной точкой в моей работе была драматургия, тот сложный и одновременно органичный, рожденный самой жизнью характер героини, который был точно выписан в сценарии драматургами Н. Долининой и Г. Полонским.
Для актера драгоценны не только какие-то основополагающие черты характера героя, но и те точные жизненные наблюдения, выразительные детали, драгоценные штрихи, которые помогают создать многозначный образ.
Вот почему так важны для нас строки Постановления ЦК КПСС «О мерах по дальнейшему развитию советской кинематографии», где речь идет об улучшении сценарного дела. Мне думается, что за год, прошедший со дня выхода Постановления, здесь наметились реальные сдвиги.
Интересной показалась мне картина «Здравствуй и прощай» (киностудия «Ленфильм»), где молодой сценарист В. Мережко, режиссер В. Мельников и актриса Людмила Зайцева живо, по-своему и как- то неожиданно рассказали о героине фильма Шуре Ярмолюк.
С волнением смотрела я грузинский фильм «Саженцы» по сценарию С. Жгенти в постановке Резо Чхеидзе, очень тонкий, вдумчивый, интересный по актерскому исполнению.
Великолепно мастерство моего старого товарища, партнера по фильму «В огне брода нет» Михаила Глузского в картине «Монолог» (киностудия «Ленфильм»), где сценарий Е. Габриловича, режиссура И. Авербаха и работа М. Глузского представляются мне единым, совместным творчеством. Такое единение, по-моему, должно стать непременным условием в нашем деле.
Булгакова М. Счастливая зарубка // Советский экран. 1973. № 16. С. 2.