Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Начавшаяся личная судьба

Когда в 1966 году в ходе опроса пятьдесят кинокритиков назвали Ролана Быкова лучшим, выбор был нелегким: рядом стояли И. Смоктуновский, сыгравший главную роль в фильме «Берегись автомобиля», В. Рецептер в «Лебедеве», Д. Банионис в «Никто не хотел умирать». Ролана Быкова назвали, потому что в тот момент он сказал больше других.

В ходе того же опроса лучшей актрисой года критики назвали тридцатитрехлетнюю Майю Булгакову, сыгравшую главную роль в «Крыльях».

Этот триумф был и неожидан, и безразделен.

Вчера имени Булгаковой не было в кинословаре, специалисты знали ее по трем-четырем проходным ролям в проходных фильмах.

Сегодня у нее не оказалось соперниц. Ее открытие поразило всех еще и потому, что свалилось — как снег на голову.

Она взялась за роль, которая вроде бы не предвещала ничего нового: должна была сыграть бывшую летчицу, участницу войны, почетную гражданку города, директора, инспектора и т. д., чей портрет красуется в местном музее и чье присутствие на разных торжественных смотрах и актах считается таким же нормальным, как вынос знамени. Эта женщина по-прежнему ходит энергичной солдатской походкой и при случае лихо запевает: «Там, где пехота не пройдет...», ожидая, что, как прежде, бравая комса подхватит песню.

Но никто не подхватывает. Вокруг никого нет. И вообще все переменилось вокруг. Кинокамера резко приближает к нам лицо бывшей летчицы, и мы делаемся свидетелями тихой драмы, смысл которой, слава богу, еще не вполне, кажется, дошел до нее самой. Она живет по инерции. Она марширует по коридорам ремесленного училища («Директриса идет!», «Атас!» — вопят воспитанники), она получает почетные грамоты и говорит о чести училища; дети послушно повторяют за ней что надо, и она не замечает в их глазах ни вежливой скуки, ни вдруг прорывающейся ненависти. Она чувствует: что-то не так, чувствует, что ее собственная дочь — чужая ей, что надо переменить отношения, но как? Она не умеет... Без приглашения явилась знакомиться к дочкиному жениху, приготовилась простить их за самовольство, великодушно крикнула им свое бодрое: «Ну, что же вы, молодежь, невеселые?.. Ладно уж, ставьте свои вуги-вуги!» — не видя, что гости, собравшиеся у дочери, лет тридцати — сорока тихие, интеллигентные люди, ничего общего не имеют с «вуги-вуги». Все, однако, сообразив, гости подняли за ее здоровье тост и быстро разошлись, а она так ничего и не поняла: почему они не пляшут свои «вуги-вуги» и почему не растрогались, когда она стала им читать стихи времен своей молодости: «Любовью дорожить умейте...»

Незримая пустыня расстилается перед ней, когда она весело и властно идет к этим, нынешним; с ней не спорят, ей вежливо и жалостливо уступают. «Я этого не говорила!» — учит она молоденькую журналистку. — «Да, да, я исправлю... Вы только подпишите вот здесь, в уголке», — вежливо просит ее модная девуля, не поддерживая разговора и ожидая только момента, когда можно будет мягко отвязаться от этой тетки и оставить ее одну. «Ты меня не жалей! Ты мне лучше позавидуй!» — говорит бывшая летчица дочери, говорит так, как говорило все их поколение... Но ей уже никто не завидует, хотя она — и директор, и инспектор, и депутат, и фото ее висит на стенде «Великая Отечественная война» в местном музее, и время от времени кто-нибудь из посетителей спрашивает, взглянув на старое фото в летной форме: «Эта девушка жива?»

Но надо услышать, как, торопливо глядя на часы, заученно тарабанит в ответ экскурсовод: "Надежда Петрухина живет и трудится — является депута-тского-совета — перейдем в следующий зал«,— чтобы понять, почему Надежда Петрухина, шарахнувшись от этой лекции, с безысходной болью говорит директору музея, давнему своему приятелю:

— Я ваш экспонат...

Она вся осталась там, в войне. Война не убила ее. Она даже не выжгла в ней душу, как выжгла душу маленького богомоловского Ивана. Произошло нечто более обыденное, но не менее страшное: ее время прошло, и никакой силой не вернуть его.

В сущности, именно «Крылья», картина, сделанная в мягких, лиричных тонах, продолжает теперь тему, которой Андрей Тарковский положил несколько лет назад такое жестокое начало. Там война сжигала человека дотла; там трагедия отпечатывалась в сознании ребенка апокалиптическими контрастами. «Я — Горе. Я — голос войны, городов головни на снегу сорок первого года», — вот поэтический аналог «Иванова детства»: гортанно и горестно голосящий юнец, Андрей Вознесенский.

Поэтический аналог «Крыльев» — межировское, позднее, взрослое, перегоревшее, ушедшее вглубь:

«Но даже смерть в семнадцать — малость, в семнадцать лет любое зло совсем легко воспринималось...

Да отложилось тяжело».

«Крылья» сняла Лариса Шепитько. В сравнении с лентой Тарковского ее фильм потерял резкость, завершенность, жесткость. Он тоже размыт, он незавершен, в нем очень чувствуется женская рука. И тема здесь уже не звучит вселенски, как в «Ивановом детстве», и поворот кажется более частным. Но именно здесь, в «Крыльях», в этом менее ярком, менее резком фильме, открылась черта, которой было лишено яростное творение Тарковского.

В сущности, Лариса Шепитько спроецировала коллизию Тарковского на человека, пропустила через характер. Через актера. Острые края этой коллизии словно завязли в живом, смягчились. В опустошенном человеке обнаружилось то, чего не передал Тарковский, — невозможность опустошить человека до конца.

Если смотреть извне, что она такое — эта бывшая летчица? Просто бестактная тетка, не чувствующая обстановки, слепая, глухая, вообще — бывшая. Это — если смотреть глазами ее дочки, глазами гостей, к которым мамаша вперлась без приглашения, глазами парня, которого она вышвырнула из училища за то, что тот вовремя не извинился, глазами журналисточки, которой некогда, — одним словом, глазами сверстников Ларисы Шепитько, для которых эта тетка — ископаемое.

Лариса Шепитько заглянула в чужую душу, и там, в застывших обломках военных лет, нашла и отогрела живое — то, что было для этой женщины судьбой, то, что делало ее личностью. Она разглядела в окаменевшей от одиночества душе то самое оборванное войной, неповторимое и единственное, что можно оплакивать вечно, пока жив человек. Любовь ее героини была коротка, как коротки и обречены были все эти встречи между боями и госпиталями. Митя сбил семнадцать самолетов противника. Потом сбили его. На войне как на войне.

Шепитько врезает в картину длинный, выматывающий душу кадр: падает, дымя, самолет, и кружит рядом второй, бессильный помочь. Почти минуту падает самолет на экране, неправдоподобно долго, и все кружит, провожая его до земли, молоденькая летчица Надя Петрухина. Это уже не авиационный бой, это метафора: так лебедь провожает до земли простреленного падающего спутника, — но эта метафора в структуре фильма решает все. Просто, пока падает самолет и пока летит, чтобы разбиться, Дмитрий Грачев, — вы успеваете представить себе постаревшую женщину со смешной солдатской походкой, одинокую, похожую на старую птицу.

Чтобы понять человека, нужно увидеть в нем его единственное, его сокровенное, его судьбу, — пусть даже и перебита эта судьба в нем войной.

Лариса Шепитько оживила пониманием и сочувствием тот сюжет, от которого Тарковский оставил одни обугленные руины. И там, и тут человек — жертва войны. Но там в человеке еще не определилось личностное начало, там живое было младенчески нерасчленено и оттого гибло безостаточно; здесь же есть то, что неистребимо в принципе — начавшаяся личная судьба.

Аннинский Л. Шестидесятники и мы. М.: Киноцентр, 1991. С. 131-133.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera