С Майей Булгаковой я не знакома, но ее работы в кино вселили уверенность, что я знаю этого человека как самых близких своих друзей. Дело вовсе не в том, что героини Булгаковой, кем бы они ни были, всегда похожи на саму актрису (нет, не думаю, что Майя Булгакова принадлежит к тем актерам, которые играют на экране самих себя и которые так безмерно привлекательны для сегодняшней режиссуры своей современной типажностью).
Майя Булгакова играла женщин разных, в том числе очень далеких ей по духовному облику, интеллекту, по возрасту. Одно было в них общее — человеческая значительность. Любой проступок, ошибку, неумелость, неловкость, прямолинейность — все допускала актриса, только не душевную пассивность, покой, бесстрастность. И это не всегда шло от роли (роли были большие, богатые и совсем скромные); мне думается, это результат того, что все созданные ею образы «авторизованы» актрисой. Этот элемент авторства, умение в любом фильме, в любой героине рядом с правдой характера, естеством поведения и поступка ясно обозначить свое собственное отношение ко всему сделали для меня и, возможно, для многих зрителей роли Майи Булгаковой свидетельствами о личности актрисы, ее нравственных, гражданских идеалах. Талант актерский открыл в данном случае талант человеческий.
Всегда участие в фильме Майи Булгаковой приносит зрителям сильные эмоциональные впечатления, сохранить холодность и равнодушие не удается никому. А как много значат для нас эмоциональные впечатления! Порой кажется — они преходящи, но, даже не сознавая того, мы копим их, как всякое знание. Искусство для многих составляет часть жизненных впечатлений.
Героиня Майи Булгаковой — бывшая летчица Петрухина — была принята в жизнь. Когда фильм «Крылья» вышел на экраны, разразился почти скандал. Художественные достоинства фильма никто не ставил под сомнение, критики отмечали талант молодого режиссера Ларисы Шепитько и исполнительницы главной роли. Но о героине много спорили. Одни нападали на нее гневно, обвиняли в душевной косности, другие ее защищали, жалели и даже возносили как образец. Так говорят с пристрастием о жизни человека, вдруг оказавшегося на виду, о жизни именно, потому что тут каждый считает свои знания абсолютными.
Надежда Петрухина в исполнении Булгаковой оказалась близка и понятна очень многим. И тем, кто увидел в драме этой женщины долю собственного пережитого отчаяния, и тем, кто просто почувствовал подлинность рассказанной сценаристами В. Ежовым и Н. Рязанцевой истории, кто, примерив чужую жизнь на свою, обнаружил в ней ответы на многие вопросы. Так бывает; люди, которые мучаются от негармоничности жизни, как это происходит с героиней Булгаковой, напоминают нам о необходимости найти свой идеал...
Надежда Петрухина — гвардии капитан женского лётного полка — в войну не знала страха и вообще всю жизнь работала за себя и за других. В потребности всю себя выложить в каждом деле — ее суть, Она не верит в полумеры чувства и дела. Но вот теперь, в невоенной жизни, настоящего у нее не получается. Человек талантливый, она живет неталантливо; душевно щедрая, она суха и прямолинейна, и многие сторонятся ее. Счастье Петрухиной не может быть только для нее, она непременно должна знать, что ее жизнь нужна людям, что лично она, Петрухина, помогает им жить, как в огне войны она защищала их города.
Надежда Петрухина — директор училища, ей вверены судьбы молодых людей. На такой работе легко обрести иллюзию собственной полезности, но иллюзия не истина и не удовлетворяет таких людей, как она. Когда один из воспитанников бросает ей в лицо: «Я ненавижу вас!» — она понимает, что это серьезно. Надо иметь мужество выслушать такое и не потерять достоинства, надо быть безжалостной к себе, чтобы не искать укрытия, а судить себя, как она.
«...У меня новости. Ты знаешь, я ушла из училища. Совсем. И начинаю новую жизнь. Представляешь, Паша. Как после выпускного бала: все дороги хороши — выбирай на вкус», — скажет она старому другу, шуткой стараясь погасить виноватую улыбку. А корит себя Петрухина за то, что пришла к нему со своей бедой. Этот самый Паша, Павел Гаврилович, один, может, и знает, как любит она людей и как больно ранит ее их нелюбовь. Но минутная слабость лишь подчеркивает силу героини. Нет, Петрухина не рассчитывает на чью-то помощь, жалость; она даже не укоряет людей за то, что не поняли ее, — она все берет на себя. Замечательный советский актер С. Михоэлс делил людей на «старших и младших», старшие — это те, которые способны к ответственности, могут взять на себя ответственность за себя и за других. Так вот булгаковская Петрухина — из старших. Для Булгаковой это качество героини было очень важно, потому что на нем строилось постижение характера.
Однажды Майю Булгакову спросили, как она понимает перевоплощение. Она ответила: «Это значит „перейти во плоть“, чью-то чужую плоть, принять в себя мир человека, полярного мне во многом, принять, но не примириться, другими словами, привнести в трактовку образа свое понимание добра и зла».
Душевная угловатость, прямолинейность суждений о жизни и людях, ошибка, которую совершают многие, кто не умеет слушать время, отдаляли Петрухину от актрисы на десятки миль. Майя Булгакова очень современный человек — гуманизм для нее не только великая идея, цель духовного развития человечества, но и чувство уважения человеческой индивидуальности, право быть непохожим на соседа, самостоятельность в сфере чувств и интеллекта. Каким же образом два столь разных человека могли слиться в одном образе, не упустив при этом своих позиций?
Обнажив со всей откровенностью существо характера Петрухиной, актриса заставила нас думать о самих недостатках ее с болью. Мы как бы защищали Петрухину от самих себя, — видя ее вину, мы никак не хотели ей наказания. Эти сложные переживания и явились результатом того, что в образе Петрухиной ясно прочитывалась и индивидуальность актрисы, ее нервное, утонченное восприятие такого прямого характера.
Одна только сцена в закусочной, когда Петрухина с буфетчицей Шурой танцуют вальс, а до этого говорят о незначительных бабьих делах, полна тончайшего раскрытия душевного состояния героини. Так что говорить здесь приходится не только о самовыражении характера, но и о глубоком и умном постижении его актрисой. Очень корректно, тактично и при этом предельно откровенно обнажает Булгакова внутренний мир своей героини. Совсем просто, почти невзначай рассказывает Петрухина Шуре, что не может написать письмо своим московским подругам — ничего нет интересного в ее жизни. «Так колотишься с утра до вечера, а толку чуть — ни себе радости, ни людям, оказывается». И только особый булгаковский взгляд, в котором стыдливость сочетается с бесшабашностью, утрированное в своей простецкости «угу» выдает всю меру интимности этого признания, сделанного чужому, почти незнакомому человеку. И такое чувство щемящей тоски охватывает зрителя, что с этой минуты судить героиню за прямолинейность ее суждений и отношения к людям мы не в силах. Актриса привела нас к этому с завидным тактом и талантом понимания сложности жизни, трудностей духовной перестройки сильных характеров.
После фильма «Крылья» критики и зрители единодушно поставили Майю Булгакову в ряд выдающихся актеров советского кино. В газетах писали, что «ей предстоит сыграть роли классического репертуара и для нее будут написаны роли в новых пьесах». Прошло достаточно времени, чтобы подумать о том, как сбываются эти добрые предсказания поклонников таланта Булгаковой.
Однако сейчас хочется обратиться к началу ее актерской деятельности, потому что это начало было тоже ярким и многообещающим.
Еще во ВГИКе, на курсе О. Н. Пыжовой и Б. В. Бибикова, Майю отличали как человека одержимого, страстного в работе: и педагоги и товарищи верили в ее звезду. Майя Булгакова получила диплом с отличием и в том же 1955 году предложение режиссера Г. Рошаля сниматься в фильме «Вольница».
Ее героиня — Оксана — больная одинокая женщина, доведенная жизнью до отчаяния и озлобленности. Казалось, несчастья заставили ее смириться. Но вот мы увидели Оксану другой — непокорившейся, смелой, готовой идти до конца. Вольница бунтует, и у Оксаны нет выбора, гнев вырывается наружу и ведет ее в гущу событий. Характер и темперамент героини раскрылись с покоряющей щедростью, они были поняты актрисой прежде всего как сила духа простой работницы, битой жизнью и несправедливостью, но сохранившей в себе бунтарство русской души.
Режиссер оценил талантливую работу молодой актрисы и поручил ей роли в своих последующих фильмах — «Восемнадцатый год», «Хмурое утро» и позже — «Суд сумасшедших».
Актрисе не пришлось маяться без ролей. Майя Булгакова работала легко, с увлечением, режиссеры всегда были ею довольны, но один за другим приглашали Булгакову... на эпизод.
Можно кое-кого укорить, можно развести руками перед несправедливостью судьбы, ведь возможности актрисы, никто не сомневался в этом, были значительно больше. Думается, что объяснение этому следует искать не только в везении или невезении, а в самой философии эпизода, в поэтике частного случая, которая многое начинала определять в кинематографе пятидесятых-шестидесятых годов. Здесь едва ли уместен обзор тенденций кинематографа, скажем только, что именно в этот период заявили о себе новые формы драматургии, новые принципы отношения к факту, к жизненному явлению. Отсюда — повышенное внимание к второстепенному персонажу и к тому, что составляло жизненный фон.
Правдивая, предельно достоверная во всех деталях, с пристрастием документалиста воспроизведенная среда предъявляла теперь свои требования к актеру. Человек, которого ему предстояло играть, обязательно должен был быть человеком из жизни. Режиссеры склонны совсем отказаться в эпизоде от актера, они снимают подлинных колхозников, рабочих, моряков, прохожих, и те, устремленные к своим неведомым, но жизненным делам, проходят по экрану, как бы невзначай раздвигая границы фильма, продолжая действие за рамками сюжета, и, главное, добывают зрительское доверие. Ну а если в эпизод попадает актер, то это такой актер, который понимает, что жизнь его персонажа внеэкранная не менее важна, чем экранная, что сценарий дает ему, по сути, не роль, а задание... Задание представить, придумать, найти в себе
некое содержание целой человеческой жизни, чтобы из эпизодического персонажа сделать человека, про которого просто не все известно (а жаль!). И тут решающим становится индивидуальность актера, его личность.
Майя Булгакова щедра в эпизоде, из ее маленьких ролей можно составить интереснейшую галерею характеров. После Оксаны в «Вольнице» она играет красноармейца Агрипину Чебрец, жену красного командира Ивана Горы. Самостоятельность суждения и твердое сознание личной своей ответственности за справедливость придают значительность этому эпизодическому персонажу из фильма «Восемнадцатый год». Поговорив с Дашей, которую она охраняла, Агрипина поняла, что Даша хотя и буржуйка, но не враг и не шпионка, и потому встревала в допрос, чтобы не допустить несправедливости.
Собственным темпераментом человека, которому до всего есть дело, напряженностью внутренней жизни одаряет Булгакова своих героинь: будь-то Клава из «Первого свидания» или трагический персонаж из фильма «Повесть пламенных лет» — партизанка Олена Ступакова, восставшая из могил, крестьянка в нехлюдовском имении («Воскресение»), самая несчастная в деревне, или санитарка Мария в замечательном фильме Г. Панфилова «В огне брода нет».
Каждый год на экраны выходят один-два фильма с участием Майи Булгаковой, но никто не скажет, что Булгакова мелькает в разных фильмах, в разных ролях. Созданные ею характеры принадлежат тому произведению, по законам которого рождены, художественной стихии которого служили и служат, оторвать их от фильма, рассматривать как некий самостоятельный микроорганизм едва ли будет справедливо: эпизоды Булгаковой никогда не были вставными эпизодами, несмотря на всю завершенность, совершенство актерской работы. Известно ведь, что нередко эпизод пишется на определенного актера, который, войдя в фильм, как бы украшает его. Нельзя писать эпизод для Булгаковой, для нее можно писать роль, характер, роман. А в эпизод актриса попадала потому, что режиссер (сначала один, потом другой, третий) понимал, что лучше никто не сделает то именно, что в данном конкретном случае фильму надо.
В картине В. Дербенева «Последний месяц осени» Майя Булгакова играла жену Андрея, роль почти без слов. Но не случайно, когда фильм вышел, многие говорили и писали, что роль Булгаковой — «одна из удач фильма». Дело не в том, что актриса играет хорошо. Секрет в ее исключительном чутье на самую суть художественности, которая на этот раз определялась прозой Иона Друце.
Старик молдаванин отправляется навестить своих сыновей, чтобы посмотреть на их счастье; его взгляд на жизнь, его понимание добра и покоя определены автором как истинные. Самим своим появлением в доме старик как бы вскрывает внутренние духовные потенции семьи. И именно в доме Андрея, в самом скромном и простом доме, старик испытывает глубокое удовлетворение. Это происходит потому, что между ним и женой Андрея (Булгакова!) возникает общение на почве единого понимания человечности. И не надо никаких особых событий, не требуется много слов, чтобы замечательные артисты Евгений Лебедев (старик) и Майя Булгакова передали нам всю глубину и подлинность созданных ими народных характеров.
Это был фильм 1965 года, а в 1966-м вышли «Крылья».
Итак, что же означал этот рубеж, эта первая большая роль? Что принес успех в роли Надежды Петрухиной?
Какой-нибудь рассерженный прагматист скажет: ничего. В самом деле, где они, специально написанные новые роли, задуманные на актрису фильмы?.. После Петрухиной выстраивается цепь новых эпизодических персонажей (в фильмах «И никто другой», «Невеста», «Последние каникулы», «Смертный враг»...), можно сказать, что коренных изменений в актерской судьбе не произошло.
Однако сдвиги есть, и очень серьезные, не только в работах актрисы, но и в нашем восприятии, понимании ее творчества. Определилась, четко обозначилась актерская тема, стремление Булгаковой во всех своих героинях открыть покоряющую силу духовности. Ясный мир гармонии и чистоту душевных движений — вот что ценит актриса и умеет проявить в своих героинях.
Тетка Петра в киноновелле «Завтраки сорок третьего года» (режиссер И. Туманян) — образ пронзительный по своей эмоциональности. В сцене, когда соседка собирает тесто с тела тетки, вернувшейся с хлебозавода после смены, Булгакова произносит несколько раз одну и ту же фразу: «Я в первый раз, Анечка!» И радость, и стыд, и отчаяние вмещаются в одну эту фразу; тревога за детей, у которых нет хлеба, унижение, мольба о прощении — невозможно словами передать все богатство тончайших душевных переживаний. Есть мера человечности, истинная мера нравственности, она-то и позволяет актрисе расставить акценты вопреки логике обстоятельств и ситуаций. И такова психологическая мощность её исполнения, что там, где другому понадобился бы монолог, Булгаковой хватает одной фразы. В фильме «И никто другой» (режиссер И. Шульман) она играет мать Юры Казанкова. И снова одна ее фраза: «Поглядите! Разве он убьет...» — расскажет зрителю всю историю жизни героини и святой любви ее к сыну, а главное, убедит вопреки изложенным фактам в невиновности сына.
Не только глубокое понимание характера, но и умение соотнести конкретные ситуации фильма с категориями более общими, высокими, умение увидеть в поступках персонажей проявление их человеческой сущности дают возможность актрисе выйти на больший разговор, чем это определялось сценарием. Иногда это требование идет от роли, от самого произведения, и тогда результат вдвойне прекрасен.
Блестящая работа Майи Булгаковой в фильме «Скуки ради» по рассказу М. Горького (режиссер И. Войтецкий) показала, что экономность в художественных средствах, сдержанность исполнения при высоком накале внутренней эмоциональности — характерные черты ее актерского почерка. Думается, именно это придает особый эстетизм всем ее ролям. Кухарка Арина, существо убогое, бессловесное, оказывается человеком по-настоящему духовным. Несоответствия внешнего ряда и внутреннего плана образа привлекают актрису самой трудностью художественного задания. Судьбы сложные, в чем-то трагедийные, освещаются талантом Булгаковой, талантом чувствовать прекрасное в человеке, талантом веры в его возможности. Склонность к углубленному психологизму, к бытовой конкретности не мешает Булгаковой передать внутреннюю просветленность своих героинь, их духовность.
Роль Катерины Ивановны в фильме Л. Кулиджанова по роману Достоевского «Преступление и наказание» вобрала все богатство актерской палитры Майи Булгаковой. Уже один только внешний облик Катерины Ивановны, ее глаза, напряженно, испытующе глядящие на каждого, кто попадает в поле ее зрения, выдают натуру незаурядную. Такие люди носят в себе свой мир. Фантазии Катерины Ивановны помогают ей жить, не сдаваться убогой реальности. В обессилевшем человеке, обреченном на гибель, скрывается внутренний темперамент огромной силы. Напряженность духовной жизни — вот что прежде всего выделяет героиню Булгаковой. В какой-то мере можно сказать, что образ Катерины Ивановны приобрел в фильме благодаря исполнению Булгаковой особое значение: он как бы поднимает духовный ценз главного героя — между Катериной Ивановной и Раскольниковым устанавливается некая внутренняя связь. Горькая игра воображения Катерины Ивановны и мучительные душевные поиски Раскольникова перекликаются, и, как это ни парадоксально звучит, присутствие в фильме такой Катерины Ивановны делает Раскольникова личностью еще более значительной и значимой.
Истинный актер — всегда полноправный автор создаваемой роли..
Работая над образом Ксении в фильме «Егор Булычев», Булгакова сознательно ушла от театральной традиции — ее трактовку отличает некая суровость и определенность суждения о героине. Открытая мещанка, рыхлая, никчемная и в общем-то безвредная, Ксения в исполнении Булгаковой стала человеком страшным, а ее ханжество и лицемерие обрели оттенок коварства и злобности. Внешне тихая, но взгляд отвратительного хищного существа, ожидающего смерти мужа своего, Булычова, более других. Такой рисунок неожидан для Булгаковой, ведь она любит своих героинь, а эту — разоблачает. Однако пафос разоблачения не сделал ее исполнение грубым или прямолинейным, именно психологическая глубина постижения характера открыла нам полную меру зла, которое таит в себе Ксения.
Майя Булгакова много работает, экран обещает нам новые встречи с актрисой, и все они всегда будут дороги зрителю. Потому что каждая роль, даже самая незначительная, в исполнении Булгаковой вырастает в сложный и яркий образ.
Исмаилова Н. Майя Булгакова // Актеры советского кино. Вып. 9. М.: Искусство, 1973. С. 50-65.