Лев Александрович был прежде всего порядочным человеком. Человек, который занимал высокие посты — он был и первым секретарем СК СССР, и кандидатом в члены ЦК КПСС, — мог вести себя по-разному. Лев Александрович в самых неблагоприятных ситуациях вел себя достойно. При нем Союз кинематографистов был все же островком культуры, а не только идеологии.
Некоторые упрекали Кулиджанова в том, что он недостаточно активно защищал интересы кинематографистов. У него было даже прозвище Спящий лев. Но очень просто осуждать ответственного человека, находясь в позиции без ответственности. Кулиджанов делал все, что было в его силах, он никого не предал. Могу свидетельствовать: Лев «просыпался» в нужный момент. Многие ему обязаны поддержкой и, может быть, заступничеством.
В его судьбе как режиссера есть горькое противоречие. Он был лириком по дарованию, а в силу своего статусе должен был снимать фильмы политической тематики. Но даже если вспомнить «Синюю тетрадь», в которой он предлагал свою вариацию на ленинскую тему, то она сделана без ложного пафоса, максимально человечной. Находясь в рамках мифологии, Кулиджанов пытался придать ей если не лирический, то психологический характер.
А если мы вспомним его лучшие фильмы «Дом, в котором я живу», «Когда деревья были большими», то убедимся, что у него был огромный запас гуманного отношения к людям и жизни. Из пекла войны он вынес не озлобленность, не искореженное восприятие мира, а человечность идеала, за который воевала страна. Этот идеал был тем, чем жил народ в надежде и вере, и не народа вина, что надежды были обмануты.
Мне кажется, что Кулиджанов очень многое не осуществил. Это трагедия, что он не снял то, что мог бы снять. Сейчас принят черно-белый взгляд на историю, не предполагающий многоцветья мира. Кулиджанов не был диссидентом. Но как ни поразительно при его положении, он не был художником «официального» искусства. Для меня важно, что он обратился к «Преступлению и наказанию», затрагивая самые мучительные вопросы современной души. Он не «осовременивал» классику, но он пытался вычитать у Достоевского ответы на вопросы о нашей ответственности за происходящее... В этом фильме много верно почувствованного, найденного и донесенного до зрителя. То, что сделал в фильме Иннокентий Смоктуновский, при всем гении актера было бы невозможно без гения режиссера.
Кулиджанов очень трудно переживал все происшедшее на V съезде СК СССР, когда мы с большевистской яростью опять навесили на конкретных людей противоречия целой эпохи. Но он ни разу не позволил себе публично шельмовать тех, кто пришел после него. То, что он думал, чувствовал, знали, наверное, только его близкие.
Имя Кулиджанова, безусловно, останется в истории нашего кино.
Клейман Н. Памяти Льва Кулиджанова // Литературная газета. 2002. № 7. 20-26 февраля. С. 9.