От первой «Зимней вишни» картину «Зимняя вишня-2» выгодно отличает определенная творческая честность. Ведь что нас, правдолюбцев от критики, особо раздражало в той, пятилетней давности работе? Конечно же, не сказка — наоборот, про девушку Олю, которая бравого жениха-иностранца променяла на унылого отечественного любовника.
Раздражало то, что во всей этой истории с ее глубокомысленными рассуждениями о Родине просматривался некий натужный псевдопатриотический пафос — мол, «не нужен мне берег турецкий». И если пять лет тому назад зрители, весьма обильно посещавшие «Зимнюю вишню» в кинотеатрах, этот пафос вполне разделяли и выходили после просмотра с просветленным возгласом «Молодец!» в адрес трепетной патриотки, то спустя два года, отравленных перестройкой, глядя уже по телевизору, как героиня-невеста бежит из иностранной машины, эти же зрители досадливо вздыхали: «Дура...»
Так вот, в фильме «Зимняя вишня-2» тема заграницы, куда, как выяснилось, все-таки уехала девушка Оля, а вслед за ней последовала и съемочная группа фильма, — эта тема звучит на сей раз с явной ностальгией (по этой самой загранице, разумеется). Все эти грезы сопровождает в фильме совершенно по-российски грустная и абсолютно по-голливудски жизнеутверждающая музыка композитора Владимира Дашкевича. Музыкальная тема, позаимствованная из первой «Зимней вишни», где она сообщала действию необходимый сентиментальный надрыв, нынче дополнена, с одной стороны, легкой иронией, а с другой — изрядным драматизмом, так что получилось очень красиво.
И вообще, в фильме «Зимняя вишня-2» очень благополучно с иронией. Особенно тут, конечно, досталось герою (Виталий Соломин), пятидесятилетнему мальчику, который с завидной виртуозностью маневрирует между женой-интеллектуалкой (Ирина Мирошниченко) и любовницей-пэтэушницей (Ирина Климова). От одной бежит, потому что слишком холодна, другую отталкивает из-за повышенной страстности. Ищет спасения с заокеанской гостьей Олей (Елена Сафонова), которая в основном тем и хороша, что из-за океана, а в отечественных мужчинах, как известно, подобные обстоятельства пробуждают обычно большие чувства. Другое дело, чувства эти здесь больше подразумеваются все той же музыкой, нежели наличествуют в герое.
Впрочем, скорее всего, так и должно быть.
Есть такое красивое научное понятие — компенсаторная функция искусства. Оно сейчас особенно модно применительно к нашему кинематографу, призванному срочно восполнять (по-научному, стало быть, компенсировать) в народе тяжкий дефицит положительных эмоций. При том, что «черный» экран последних лет такую свою функцию решительно отвергает, воспитывая в зрителях истинных спартанцев. Теперь они, многострадальные, способны отыскать сердечную отдушину в любом фильме, лишь бы там не было секса, мафии и Сталина.
Картина «Зимняя вишня-2» — как раз из такого ряда. После ее просмотра зрительская масса вряд ли обретет утраченную в очередях радость жизни, но одну нашу давно не реализованную потребность этот фильм, кажется, все же может компенсировать. Речь идет о потребности, скажем так — в житейских пересудах. Проще говоря, в сплетнях. Таких, самых обыкновенных: кто с кем, куда, зачем и почему. Только не про то, как Горбачев опять не поладил с Ельциным, а в рижских поездах действует таможенный досмотр, и молоко теперь все порошковое, — а все больше про любовь и разлуку. Без ханжества и высокомерия. Подробно, увлекательно и со вкусом. Короче, так, как в «Зимней вишне-2» — фильме, снятом в жанре большой человеческой сплетни.
Кагарлицкая А. В Америку — с любовью // Экран и сцена. 1990. 27 декабря. № 52. С. 4.