Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Автор: Лев Рыбак
Поделиться
«Емкая реплика стала клеймом»
О роли в «Последнем штурме»

В дни празднования великой Победы по ЦТ вновь показали киноэпопею «Освобождение» — пять полнометражных фильмов. Я вторично посмотрел завершающую цикл картину — «Последний штурм». У Куравлева там небольшая эпизодическая роль. Короткая, она тем не менее врезается в память: советский офицер-связист под самый конец войны, 1 мая 1945 года, оказался с ответственным поручением в бункере Гитлера. Как такое не запомнить!

(...)

Тут-то, рассказывал режиссер, и вспомнился ему Куравлев, актер, который давно нравился,— вот, мол, какой исполнитель здесь нужен, совершеннейшая противоположность первоначальному замыслу.

«Последний штурм». Реж. Ю. Озеров. 1971

Пригласили Куравлева; в эпизодах теперь действовал офицер выше среднего роста, в наглухо застегнутой шинели. Выглядел он по-военному, по-боевому, хотя ордена и медали не позванивали на его груди. Был он немногословным. Не замкнутым, нет; в других случаях он наверное, был речист и весел, но в экстраординарной (даже по фронтовым меркам) ситуации он собран и не болтлив — так это воспринималось.

Переснятые эпизоды запечатлели то же историческое событие, но их значение, художественное, фильму, а затем и нам сообщаемое, было уже иным. Приобреталось оно благодаря артисту: он украсил героя простотой и скромностью.

Режиссер отказался от большей части записанных в сценарии реплик и предложил исполнителю одну новую, рисующую иной, чем ранее думалось, характер. Спускался в бункер офицер, деловито разматывал телефонный провод, поглядывал по сторонам, улавливал приметы паники, мертвечины, дьявольских похорон — и ронял: «Хреновато тут у вас...». Фраза не была одесской хохмой. Это естественный, но и озорной отклик на окружающее, и мы тоже видим, каково там, в подземелье. И под конец того же эпизода в распотрошенной рейхсканцелярии, покидая пост, насмотревшись на окружавшее его безумие — на очумелых от пьянки гитлеровцев, на бесстыдно целующиеся пары, на тела самоубийц,— пораженный всем этим так, что слов не найти, наш офицер-связист повторял: «Хреновато тут у вас...» Емкая реплика стала клеймом.

Новый герой тоже не узнавал Геббельса и спрашивал у него, вежливостью искупая неловкость: «Я извиняюсь... битте... где у вас здесь туалет?..» Смешно, а если подумать — для чего еще мог бы понадобиться в «хреноватом» убежище какой-то Геббельс нашему офицеру, вынужденному в тоскливом ожидании проводить последние часы Великой Отечественной войны?! Не преувеличены интонацией артиста ни важность, ни смысл лаконичных реплик. Житейски естественны сказанные эпизодическим героем слова, но в том — их суть. И в том же — точная мера истинной, не присочиненной комедийности.

Кратковременная встреча (можно сказать: короткое знакомство) с героем Леонида Куравлева не потешает зрителей, а радует. Непосредственны впечатления и просты, естественны реакции нашего офицер а-связиста, повторю, живого и нормального человека, который — буквально! — в гробу увидел поверженный фашизм. В открывшемся поразительном сопоставлении радует победивший врага советский солдат. Нас веселит удивляющая в противоестественном окружении жизнестойкая, несокрушимая обыкновенность его поведения. И безыскусная скромность героя, не изменяющего себе, человеку, в волчьем логове, представляется ярчайшей комедийной краской.

В киноэпопее «Освобождение», произведении, создававшемся при участии разнообразных актеров-исполнителей, есть среди несчетного количества действующих лиц фигуры исторических деятелей, есть вымышленные герои, многие персонажи ненадолго появляются на экране, но немало и таких, которые переходят из фильма в фильм — скрепляют общий сюжет гигантского повествования и воюют до Победы. Режиссер Юрий Озеров объединил в работе артистов разных школ, разных стран и самых разных амплуа.

Остановившись на одной эпизодической роли, отмечая ее художественное значение, я вовсе не хочу возводить на пьедестал Леонида Куравлева как лучшего в актерской когорте исполнителя. Мировое и советское киноискусство не бедно превосходными артистами. В этом кинопроизведении и во многих других Куравлев представал одним из наиболее интересных актеров. И я пишу об «одном из», но — об одном. О том, что именно Куравлева отличает от других.

Роль связиста в «Последнем штурме», несомненно, удалась артисту. Играл он очень хорошо. Не укрупнял произвольно «правду чувствований», но был выразителен в каждый миг своего экранного существования. Мы легко читали на лице героя течение и сплетение настороженности, изумления, смущенности, уверенности, брезгливости, усталости, спокойствия... Мы видели рождение чувств, дум, перекаты душевных состояний. Строго говоря, киноактер, исполнитель роли в зрелищном искусстве, так и должен играть, и нет в том ничего особенного, одному Леониду Куравлеву присущего.

Но особенное все-таки было: в расходящихся кругах от той творческой режиссерской акции, которой является утверждение определенного актера на определенную роль. Ю. Озеров пригласил артиста, ему нравившегося, то есть исполнителя с выявленными возможностями. Дело было в 1971 году, Леонид Куравлев работал в кино одиннадцатый год и снялся в нескольких десятках фильмов. Уже утвердились в сознании публики замечательные и заметные роли к картинах Шукшина, Швейцера, были и «проходные» роли, и неудавшиеся; провалы забывались вместе с фильмами, успехи вместе с фильмами помнились. Режиссер, обратившийся к актеру с деловым предложением, знал, чтб может получить.

Уточним, кого и как играл Куравлев «до того», чем успел прославиться,— обратимся к справочнику. Как раз в то время вышел первым изданием «Кинословарь», в котором были помещены статьи-справки биографического характера о кинематографистах. Заметка о Куравлеве охватывала десять лет его деятельности. Перечислялись его лучшие роли; разговор о них у нас впереди. Отмечались «черты, присущие творческой индивидуальности К.: сочная комедийность, юмор, выразительная характерность». Говорилось, что Куравлев «создал достоверный портрет своего современника, веселого и общительного парня, переживающего пору становления характера, наделил его чертами веселого озорства, душевной широты и щедрости». Так определяли специалисты творческое содержание того, что стояло за добрым именем киноактера. Таким был его тогдашний капитал. Таким был созданный Куравлевым социальный тип.

Юрию Озерову предстояло кое-что прибавить к актерскому достоянию той поры. Куравлев еще многие годы будет пополнять свой послужной список ролями общительных парней, но здесь, в «Последнем штурме», тридцатипятилетний исполнитель должен был показать нам своего ровесника, уже не парня — зрелого человека со сложившимся характером, и веселиться ему, добирать по части сочной комедийности условия, в которые попадал герой, не позволяли. Исполнитель роли решал конкретную режиссерскую задачу.

И все же на роль утвердили артиста, десятилетней успешной работой которого был выращен некий, близкий к собирательному образ героя. Именно этот образ — где сдержанно, а где и незримо, в конкретном и новом проявлении, однако и в общей характеристике — был явлен публике на несколько минут в огромном, многочасовом эпическом произведении. Мы его мгновенно узнали, а точнее сказать, не без нашего участия, не без пашей памяти и привязанности, не без нашей способности к экстраполяции, наконец, возникал в нашем представлении особенный персонаж, жизнедеятельность которого как бы выплескивалась за пределы изображенного действия.
Кино нередко вовлекает в художественный оборот неизгладимые зрительские (зрительные) впечатления. В пяти фильмах, последовательно развертывающих сюжет войны, сюжет «Освобождения», образы многих эпизодических героев создавались с присоединением актерского шлейфа прежде сыграных актерами ролей. Бывает, вообще говоря, что кинорежиссеры ищут на новую роль нового для публики исполнителя, верят, что отсутствие зрительских ассоциаций поможет утаить условности игры и выдать экранного героя за человека из жизни. Столь же правомерно противоположное режиссерское стремление — положиться на реалистичность исполнения и усилить конкретный художественный результат просвечивающей связью с известными прежними успехами выбранного актера.

Скажет наш связист в мрачном бункере: «Хреновато тут у вас...» — и откровенностью, бесцеремонностью и лексикой не самого высокого культурного пошиба напомнит ранее выведенных на экран Куравлевым прямодушных, нас покорявших парней, вызовет дополнительное к себе доверие. Тут, конечно, важно, что ранние, наиболее интересные и памятные роли этого киноактера внушали безусловную веру в реальное бытие изображаемого персонажа. Таков уж исполнитель: он смотрится в фильме человеком из жизни, да к тому же простым и открытым, на его лице все отпечатывается, все заметно и ничего не обманет. Военная форма не изменила, не пересоздала знакомый облик.

Вот так и случилось, что в фильме рядом с другими, тоже хорошими актерами, исполнявшими роли, которые считаются выигрышными, ибо позволяют темпераментно проявиться в активном поступке, не проиграл и Леонид Куравлев. Не мог затеряться поддержанный драматургией и режиссурой, любимый публикой тип героя. Утвердившийся в кино. Жизненно правдивый. Нашедший себя и в великих событиях нашей истории.,
 

Рыбак Л.А. Леонид Куравлев и его режиссеры. М.: Искусство, 1990. - 288 с.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera