(...) Зато о подсобном деле, каким, по-моему, является встреча со зрителями, он говорил с удовольствием. Упирал на особые преимущества прямого контакта с публикой, на относительные и абсолютные выгоды визита к зрителям, то есть сравнивал такую встречу с негарантированными результатами работы на съемочной площадке и оценивал разговор со зрителями вне каких-либо сопоставлений. Вот запись его речи:
«Я снимаюсь неприлично много, и при этом у меня, сам знаешь, крайне мало, ничтожно мало удач. Заявляю сейчас об этом не кокетничая и на судьбу не жалуюсь: мне не на что обижаться, мне незачем перед тобой рисоваться. Просто преподношу тебе такой факт: исполнитель роли в кино далеко не всегда имеет право называть свою работу художественным творчеством, а ее итог — искусством. Поэтому, заметь, слова „образ“ в моем лексиконе нет: это странное и прекрасное понятие все мы изрядно затрепали, и оно в значительной степени утратило истинное свое значение. Огромное счастье для актера — участвовать в создании художественного образа, но такое не дается на каждый рабочий день, а мне выпадало совсем редко. Раз? Два? Не решусь объявить. По этой причине я особенно люблю выступать перед зрителями: тут я точно знаю, что могу им предложить, и предлагаю все, что могу. И пусть уж лучше я от какой-нибудь роли откажусь, не стану лишний раз ввергать себя в позор перед зрителями, но на встречу с ними явлюсь. Ценю эти встречи. Тщательно подбираю фрагменты из картин. Л больше всего люблю вопросы зрителей. Вот недавно меня спросили: если бы вы были режиссером, о чем бы вы сделали картину? Хороший вопрос! Я с ходу откликнулся: сделал бы, сказал, фильм о человеческом достоинстве, о том, как оно пробуждается, крепнет и силой своей определяет поступки человека, а — главное — о том, как трудно это достоинство сохранить в себе. Ведь достоинство в жизни надо защищать яростно и далеко не каждому удается отстоять его, не отдать на поругание. Ну тут в зале захлопали. Да, так, значит, я ответил. Так подумал — и так ответил...»
Я поинтересовался примерным содержанием его выступлений перед зрителями и тем, какие фрагменты и из каких фильмов он показывает, чтобы понятным стало, чем он дорожит. Оказывается, по желанию актера киноэкран демонстрирует публике «избранное» — кое-что из лучших его работ.
Рыбак Л.А. Леонид Куравлев и его режиссеры. М.: Искусство, 1990. - 288 с.