«Чапаев» родился из любви к отечественному кино. Другого в моем детстве, строго говоря, не было. Были, конечно, французские комедии, итальянские мелодрамы и американские фильмы про ужасы капиталистического мира. Редкие шедевры не могли утолить жгучий голод по прекрасному. Феллини, Висконти и Бергмана мы изучали по статьям великих советских киноведов.
Зато Марк Бернес, Михаил Жаров, Алексей Баталов и Татьяна Самойлова были всегда рядом — в телевизоре, после программы «Время». Фильмы Василия Шукшина, Ильи Авербаха и Глеба Панфилова шли в кинотеатрах, а «Зеркало» или «20 дней без войны» можно было поймать в окраинном Доме культуры, один сеанс в неделю.
Если отставить лирику, «Чапаев» вырос из семитомной энциклопедии «Новейшая история отечественного кино», созданной журналом «Сеанс» на рубеже девяностых и нулевых. В основу этого издания был положен структурный принцип «кино и контекст». Он же сохранен и в новой инкарнации — проекте «Чапаев». 20 лет назад такая структура казалась новаторством, сегодня — это насущная необходимость, так как культурные и исторические контексты ушедшей эпохи сегодня с трудом считываются зрителем.
«Чапаев» — не только о кино, но о Советском Союзе, дореволюционной и современной России. Это образовательный, энциклопедический, научно-исследовательский проект. До сих пор в истории нашего кино огромное количество белых пятен и неизученных тем. Эйзенштейн, Вертов, Довженко, Ромм, Барнет и Тарковский исследованы и описаны в многочисленных статьях и монографиях, киноавангард 1920-х и «оттепель» изучены со всех сторон, но огромная часть материка под названием Отечественное кино пока terra incognita. Поэтому для нас так важен спецпроект «Свидетели, участники и потомки», для которого мы записываем живых участников кинопроцесса, а также детей и внуков советских кинематографистов. По той же причине для нас так важна помощь главных партнеров: Госфильмофонда России, РГАКФД (Красногорский архив), РГАЛИ, ВГИК (Кабинет отечественного кино), Музея кино, музея «Мосфильма» и музея «Ленфильма».
Охватить весь этот материк сложно даже специалистам. Мы пытаемся идти разными тропами, привлекать к процессу людей из разных областей, найти баланс между доступностью и основательностью. Среди авторов «Чапаева» не только опытные и профессиональные киноведы, но и молодые люди, со своей оптикой и со своим восприятием. Но все новое покоится на достижениях прошлого. Поэтому так важно для нас было собрать в энциклопедической части проекта статьи и материалы, написанные лучшими авторами прошлых поколений: Майи Туровской, Инны Соловьевой, Веры Шитовой, Неи Зоркой, Юрия Ханютина, Наума Клеймана и многих других. Познакомить читателя с уникальными документами и материалами из личных архивов.
Искренняя признательность Министерству культуры и Фонду кино за возможность запустить проект. Особая благодарность друзьям, поддержавшим «Чапаева»: Константину Эрнсту, Сергею Сельянову, Александру Голутве, Сергею Серезлееву, Виктории Шамликашвили, Федору Бондарчуку, Николаю Бородачеву, Татьяне Горяевой, Наталье Калантаровой, Ларисе Солоницыной, Владимиру Малышеву, Карену Шахназарову, Эдуарду Пичугину, Алевтине Чинаровой, Елене Лапиной, Ольге Любимовой, Анне Михалковой, Ольге Поликарповой и фонду «Ступени».
Спасибо Игорю Гуровичу за идею логотипа, Артему Васильеву и Мите Борисову за дружескую поддержку, Евгению Марголиту, Олегу Ковалову, Анатолию Загулину, Наталье Чертовой, Петру Багрову, Георгию Бородину за неоценимые консультации и экспертизу.
Имя Бориса Мокроусова звучит музыкой, песней, поэзией. Имя это прочно вошло в народ, песни его стали нашими любимыми песнями. Во все времена в искусстве существовали и сейчас существуют художники, которые воспринимаются современниками в исторической перспективе, то есть мы понимаем, что их имена – надолго, что они всегда будут жить в народе.
Такие имена овеяны романтической дымкой, подхвачены народной молвой, они где-то совсем рядом с тобой и в то же время над тобой, в каком-то таинственном далеке. Именно так еще при жизни композитора звучало имя Бориса Мокроусова, чьи знаменитые песни живут на земле. Мокроусов – в первом ряду композиторов, в творчестве которых песня занимает главное место. Он в нашей советской песне – классик. Я когда-то думал, что песня «Милый мой живет в Казани» - народная. Я был убежден в этом. Оказалось, ее написал молодой Мокроусов, будучи еще студентом консерватории. Удивительным даром обладал Борис Андреевич. Его задушевные, очень естественные мелодии покоряют своей родниковой чистотой, входят в сердце и остаются с тобой.
Так было, когда впервые мы услыхали замечательную песню «Снова замерло все до рассвета». Ее нельзя без волнения слушать и петь. Кажется, что именно такая мелодия созвучна, родственна чудесным стихам Михаила Исаковского. Это как раз и есть тот редкостный, золотой сплав поэзии и музыки.
А какое большое, ошеломляющее впечатление производит музыка «Заветного камня», написанная на стихи А. Жарова. Широкая могучая мелодия, в которой бьется богатырская матросская душа и шумит соленый морской ветер, захватывает тебя и наполняет мужеством и силой, гордостью и верой в человека. Помню, как сразу после войны, на одном из собраний в Доме композиторов, на Миусской, Исаак Осипович Дунаевский, говоря о советской песне, назвал «Заветный камень» лучшей песней о войне. Мокроусовские мелодии облетели всю нашу страну, они хорошо известны и далеко за ее пределами. Песни Мокроусова распространялись мгновенно. Первая песня, которую мы написали с Борисом Андреевичем, - «Осенние листья». Написана она для спектакля «В Лебяжьем» по просьбе драматического театра имени Станиславского. Буквально через несколько дней после премьеры «Осенние листья» вышли из стен театра и начали путешествовать из города в город.
Таких песен у Мокроусова много. Музыка, созданная Борисом Андреевичем для театральных постановок, пользовалась огромной популярностью и любовью. Вспомним хотя бы «Свадьбу с приданым» или «поддубенские частушки». Песни из спектаклей тут же широко подхватывались. Их можно было услышать в любом концерте, по радио , в автобусе, на улице, в поезде. А с какой эпической щедростью и силой написана опера «Чапаев», еще не оцененная, еще ждущая своей новой настоящей постановки.
Музыка Бориса Мокроусова демократична, народна по своей сути. Самобытная, глубоко национальная муза Мокроусова не кланялась Западу. Не была подвержена модам и веяниям, не потрафляла плохому вкусу. Её, мокроусовскую, всегда узнаёшь, даже если не будет объявлено имя автора. Мокроусов – истинный лирик, он всегда мне представлялся Сергеем Есениным в музыке.
Замечательный советский композитор Борис Мокроусов в лучших своих произведениях достиг высокой простоты, доступной только большому таланту. В его музыке бьётся взволнованная, светлая и добрая русская душа.
Марк Лисянский.:«Из предисловия к сборнику»// «Борис Мокроусов. Песни.» // Москва «Музыка» 1984