Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
«Прочность, основательность ощущалась в героях Меркурьева»
О нескольких ролях

(...)

Несмотря на приметы войны, события, происходившие в «Небесном тихоходе», выглядели легкой прогулкой (побеждающий народ мог позволить себе так смотреть на войну), а герои фильма — безрассудно храбрыми и очень веселыми людьми. Тон всему задавал Туча — Меркурьев. Высокий, немного несуразный, он величественно шагал рядом с друзьями, стараясь сохранять бравый вид. Каким неприступным асом хотел он казаться в беседах с женщинами, как демонстрировал, что не считает их ровней на войне, как с упоением «плел» молоденькой журналистке небылицы о полетах и подвигах, а уличенный в обмане, вовсе не смущался и старался взять реванш.
Сила актерского обаяния Меркурьева было так велика, что, играя «заблудшего», оторвавшегося от народа композитора («Илья Головин» С. Михалкова был поставлен в 1949 году, в разгар борьбы с «космополитизмом»), он создавал столь привлекательный образ, что невольно дискредитировал замысел спектакля. А может, он делал это «вольно»?! Таким же симпатичным «фанфароном», самым привлекательным из трех друзей, совершающих плавание на плоту, был его академик Нестратов в фильме М. Калатозова «Верные друзья» (1954), добрым смехом встречали зрители его Мальволио в спектакле и фильме «Двенадцатая ночь» (1951 и 1955).

Меркурьев своих героев не разоблачал. Даже в роли дяди Кости, надутого, чванливого капитана, столь неуместного в простом деревенском доме сестры («Сережа» Г. Данелия и И. Таланкина, 1960), он как будто все время помнил, что фильм снят с точки зрения маленького мальчика, не способного еще иронизировать или обличать. Напыщенность кажется Сереже величественностью, пустые фразы дяди Кости он наполняет своим смыслом.

Когда Меркурьева упрекали в том, что он смягчал образ Курослепова, купца, одуревшего от пьянства («Горячее сердце», 1973), он шутливо оправдывался: «Что вы? Как можно над ним злобствовать? Ведь ему плохо. Страшно! Жутко! Подумайте, бьет пятнадцать часов, валится небо!» (Осовцов С. Знаменитый зять гениального тестя // Нева. 1999. № 9. С. 223). Трактовка Меркурьевым образа купца Прибыткова в «Последней жертве» (1971) вызвала упреки некоторых критиков в недостаточном развенчивании им своего героя. Меркурьев делал образ объемным, полнокровным. Его Прибытков жил уверенно и серьезно, покупал многое, но давал настоящую цену. В сущности, он один из окружающих был способен оценить духовное богатство Юлии Тугиной. Его Прибытков был предшественником Мамонтовых-Третьяковых.

Прочность, основательность ощущалась в современных героях Меркурьева. Роль парторга в «Годах странствий» А. Н. Арбузова (1954) не принадлежала к ведущим, и все-таки его Архипов был вожен в общей системе спектакля. Он символизировал собой тот надежный берег, к которому тянулись другие персонажи. Том, где был его Бороздин (фильм М. Калатозова «Летят журавли», 1957), тоже все было прочно. И в горе не утрачивал его герой чувства справедливости и доброты, которая идет от сердца. По-хозяйски располагался в кабинете директора завода старый рабочий Матвей Журбин («Семья Журбиных» по роману В. А. Кочетова, 1963).

Меркурьев показывал, что надуманную должность «ночного директора» Матвей воспринимал серьезно, неожиданно свалившиеся на него проблемы разрешал вдумчиво и обстоятельно.
Последняя роль Меркурьева — Бурцев в спектакле «Пока бьется сердце» Д. Я. Храбровицкого (1977). Меркурьев играл Бурцева человеком сложным, но сквозь поток его издевок, паясничанья, мрачноватых шуток, сквозь его своеволие и чудачество проступало мощная сила характера. Значительные личности были Меркурьеву по плечу. Такой личностью стал бы и его Рембрандт в одноименной пьесе Д. В. Кедрина, над образом которого он работал в последние дни жизни.

В эпоху господство режиссерского театра Меркурьев оказался одним из столпов актерского искусства. Он продолжал традиции той школы актерского мастерства, которой был славен русский театр, и не давал этой традиции заглохнуть.
Людмила Данилова

Данилова Л. Василий Меркурьев. Добрый талант / Актеры-легенды Петербурга // СПб. 2004. С. 262-265.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera