Мне 15 лет. Я стараюсь не пропускать ни одного фильма про индейцев. Но не потому, что они мне очень нравятся. Просто я надеюсь, что в новом фильме, наконец, увижу то, что так хочу увидеть: серьезный рассказ о подлинных исторических событиях. Да, здесь герой умеет сверхъестественно прыгать, стрелять, скакать на лошади. Для моих сверстников в этих фильмах нет реальных людей... А некоторые даже считают, что все это происходит сейчас. Может, в какой-нибудь законсервированной стране? После фильма все уходят довольные и веселые: герой жив, все хорошо. Как же им теперь доказать, что все это не так?
Белозерова Инна, ученица 8-го класса
Не так давно я смотрела фильм «Апачи»... «Надоела эта игра в индейцев», — раздраженно сказали в темноте сзади меня. Никогда не забуду этих слов. Ведь только скажешь: «Про индейцев», — и в ответ получаешь снисходительную или ироническую улыбку. Детство, мол, какое! А если спросить, что они знают про Вундед-Ни, разведут руками. Почему? Или так уж не повезло «индейской теме», что преподносят ее все время под маркой приключенческого фильма?
Возможно, приемы и условности самого жанра не позволяют по-иному воспринимать героев и события на экране. Говорят о намечающихся переменах в подходе к этой серии на киностудии ДЕФА. Но заметить их может, по-моему, только человек внимательный и интересующийся. Очень часто зритель приходит смотреть подобный фильм с определенной установкой: развлечься, не волнуясь за исход событий, ибо он заранее известен. А зритель часто даже не подозревает, какая трагедия целого народа кроется за этими кадрами. Но ведь задача кино — воспитывать, а не просто заполнять свободное время. Думаю, что делать это можно и в рамках приключенческого жанра. Спрашивается: не настало ли время для создания большой, серьезной картины, автором сценария которой будет сама История. Наверное, по-другому воспринимали бы мы судьбу того же Ульзаны, если бы в начальных кадрах небольшая авторская ремарка рассказала о документальной стороне событий. Может, смотрели бы серьезнее, больше поверили.
К сожалению, могу лишь ставить вопросы, отвечать на них труднее.
А. Воронина, студентка
Какие из приключенческих фильмов пользуются успехом, почему? Одной фразой на это ответить нельзя, вопрос сложный. Успех фильма определяется порой не только его качеством, но, по-моему, и особенностями самого зрителя. Человеку серьезному, ищущему свое место в жизни, фильм с лихо закрученным сюжетом, но пустой, не ставящий никаких проблем, неинтересен. И едва ли ему понравятся такие фильмы, как «Черный тюльпан», «Повторный брак» и другие. А такие фильмы, как «Мертвый сезон», «Подвиг разведчика», действительно найдут отклик в его душе. Это фильмы приключенческие, но в то же время глубоко жизненные, в них выдвигаются проблемы, волнующие людей.
Но ведь не все люди одинаковы. Есть такие, которые в приключенческом кино ищут прежде всего развлекательную сторону, их не тревожит, достоверен сюжет или нет, есть в нем смысл или нет. Главное, побольше мужественных красавцев и очаровательных героинь, побольше опасностей, подстерегающих героя, рискованных ситуаций, из которых он с блеском выпутывается. Такие фильмы нравятся и детям. Я помню, что в «Советском экране» несколько лет назад разругали «Черный тюльпан».
Конечно, проблем этот кинофильм не выдвигает, но значит ли это, что такие фильмы не нужны? Ведь это один из тех фильмов, которые необходимы всем мальчишкам и девчонкам, уже выросшим из детских сказок, но еще не доросшим до серьезных приключенческих лент. И пусть в таких фильмах нет конкретных жизненных проблем, но в них есть борьба добра и зла, в которой обычно побеждает добро! А если на то пошло, что же может быть актуальней? Есть ловкие, смелые герои, которые пробуждают у мальчишек мечту быть похожими на них. А у девчонок — мечту о рыцаре, о принце, который обязательно придет, нужно только быть достойной его.
Значит, приключенческие фильмы должны быть разными для разных зрителей — и серьезными и просто развлекательными. Но служить они должны одной цели — пробудить какой-то отклик в душе зрителя: или заставить задуматься, или просто рассеять дурное настроение, путь человека на полтора часа в мир собственного детства. Ведь тоже неплохо, правда?
Ирина Н., 19 лет
Сразу условимся, приключенческий фильм — далеко не всякий фильм с приключениями. Это же относится и к книгам. «Война и мир» — не приключенческий роман, «Преступление и наказание» — не детектив.
Точное, исчерпывающее определение мы найти не беремся. На память приходит высказывание человека, всю жизнь работавшего в этой области, — американского писателя Реймонда Чендлера. Он считал, что в его книгах происходит то же, что и в жизни, только в жизни такое количество приключений, совпадений и удивительных происшествий случается на территории целого штата за десять лет, а в романе — в одном городке за неделю... Может быть, это и есть суть приключенческого жанра?
Стрельба, засады, побеги, погони... Такая концентрация экстраординарного мешает реалистичности повествования, теснит другие, важные для художественного произведения компоненты: подробности быта и характеров, сложность психологических мотивировок, многоплановость исторического фона. В лучших из приключенческих фильмов все это, разумеется, присутствует, но в умеренных, разрешенных жанром количествах. Отсюда почти обязательная облегченность приключенческого кино.
Правда, граница между «серьезным» и приключенческим фильмом не уточнена и никем не охраняется. Нет, наверное, другой границы, которую нарушали бы так часто. Иногда эти нарушения, выходя в другой жанр, обогащают приключенческий фильм, делают его заметным явлением кинематографа. Но чаще, к сожалению, заскучняют или даже полностью разрушают увлекательное зрелище.
Сами мы не написали ни одного чисто приключенческого сценария. («Служили два товарища» не в счет, они только приближаются к этому жанру.) Но мы не только сценаристы, мы еще и зрители. И как зрители очень любим развлекательное приключенческое кино.
Сложное дело — вкусы. Вопреки известной пословице, о вкусах спорят и еще как, когда разговор идет о художественных произведениях.
У фильма приключений прекрасная родословная. Он прямой, хотя и отдаленный потомок мифа, сказки. Авторы писем в редакцию правильно почувствовали это. Но говорят они о сказке более пренебрежительно, чем она того заслуживает. Сверхъестественная удачливость, ловкость, отвага героев приключенческого фильма, действительно, все это знакомые черты мифических героев, сказочных богатырей. Но ведь они всегда воплощали (и, конечно, с преувеличением) лучшие человеческие качества. И «хэппи-энды» приключенческих фильмов не зря повторяют обязательные счастливые концы сказок, в которых, подчас наивно, выражена вечная надежда на торжество справедливости, вера в немедленную победу добра над злом.
Но нужны ли сказки, даже изменившиеся до неузнаваемости, повзрослевшие, словом, переродившиеся в приключенческий фильм, нужны ли они людям, вышедшим из детского возраста? Ответ на это дают цифры проката приключенческих картин.
Любовь подростков к приключениям на экране понятна; она не нуждается в защите и оправдании. Накопится жизненный опыт, возрастет зрительская квалификация, и приключенческий жанр потеснят в списке привязанностей уже другие, более солидные братья: социальная или психологическая драма, сатирическая комедия, поэтическое кино. А если не потеснят, что делать... Многие умнейшие люди не стеснялись признаться в своей любви к «низким» жанрам. Дарвин, например, утверждал, что больше всего любит развлекательные романы, и чтоб непременно со счастливым концом. Знаменитый советский физик академик Ландау сказал как-то, что ставит Джека Лондона много выше Хемингуэя и Фолкнера. Может быть, эти могучие умы, всегда занятые напряженной работой, нуждались в полном переключении, им противопоказана была сложность серьезной литературы? Не знаем... Как бы там ни было, ясно одно: любителей приключен-ческого жанра очень много. Правда, и нелюбителей хватает.
Часть из них — противники принципиальные. Они ищут в фильмах более калорийную пищу для ума и для души. Что ж, к их услугам основная доля кинопродукции. Не позавидуешь стране, в которой производились бы только приключенческие картины.
Но есть среди недовольных и зрители, просто обманутые в своих ожиданиях: они хотели бы посмотреть хороший приключенческий фильм, а им раз за разом подсовывают плохой. Потому что хороших очень мало.
Приключенческий фильм сделать нелегко, а понять нетрудно. Даже неискушенному зрителю видны его достоинства и недостатки. Если создателям картины не хватило изобретательности, смотреть ее тоскливо, неинтересно. Если в фильме отсутствует логика повествования, он превращается в неостроумную пародию. А если у авторов нет точного нравственного компаса, тогда дело совсем плохо. Ведь приключенческий фильм наполнен остродраматическими событиями: льется кровь, на наших глазах погибают люди. Все это должно быть социально и морально обосновано. В противном случае обилие смертей начинает шокировать зрителя, отвращает его от жанра в целом.
Какой из советских приключенческих фильмов мы считаем наиболее удавшимся? Пожалуй, «Белое солнце пустыни». Создатели его обогатили жанр юмором (а это не частый гость в приключенческой картине), наполнили жарким дыханием гражданской войны и при этом сумели удержаться на рельсах своего стремительного сюжета.
Можно было бы привести и еще несколько названий, но ведь это только в точных науках примеры наглядны и бесспорны. А в разговорах об искусстве пример не всегда убеждает, иной раз даже вредит: слишком уж различны вкусы...
Теперь, наговорившись всласть, вернемся к письмам трех читательниц. Спорить с ними нам почти не приходится: все письма продиктованы любовью к кино, законным желанием смотреть хорошие фильмы. Хотелось бы только заметить Инне Белозеровой, что в фильмах об индейцах киностудия ДЕФА сделала все же важный шаг вперед: индейцы показаны благородными и мужественными людьми, сражающимися за свои права, за свою свободу. Нарушена традиция американского «вестерна», в котором индейцы изображались, как правило, носителями зла и разрушения. Но боимся, что серьезных размышлений о печальной и жестокой судьбе индейских племен, подробного исторического анализа Инна в приключенческом фильме не найдет. Мы уже говорили об ограниченных возможностях жанра. А что нужны и другие фильмы об индейцах, современные или исторические драмы, — в этом мы с Инной вполне согласны.
Кстати, в США прогрессивные кинематографисты пытаются делать такие картины, но к приключенческим их не отнесешь.
Эти же соображения мы можем адресовать и автору второго письма, А. Ворониной. Вряд ли стоит реформировать приключенческий фильм, перегружая его исторической и социальной информацией. («Небольшая авторская ремарка» перед началом фильма мало поможет делу.) Пусть лучше на экраны будут выходить разные фильмы об индейцах — и приключенческие и серьезные. Приведем аналогию, хоть и не очень близкую. Советские кинематографисты, постоянно обращающиеся к материалу гражданской войны, успешно решают эту тему в самых различных жанрах: трагедия, драма, комедия, приключенческий фильм. И зрительская аудитория, с ее многообразием вкусов и интересов, от этого только выигрывает.
Что же касается письма Ирины Н., то его автор в свои девятнадцать лет проявил такую зрелость суждений и широту взгляда, каких недостает иным профессиональным критикам, когда они пишут о приключенческом фильме. Если Ирина прочтет эти наши заметки, она обнаружит (и, надеемся, не рассердится), что мы повторяем или развиваем большинство ее тезисов. Только в одном пункте нам трудно с ней согласиться. Фильмы «Мертвый сезон» и «Подвиг разведчика» мы тоже высоко ценим, находим в них множество достоинств, но «глубоко жизненными» мы бы их не назвали. Они в хорошем смысле условны — в соответствии с требованиями приключенческого жанра, одного из самых условных жанров в разноликом искусстве кино. Впрочем, Ирина Н. вправе думать не так, как мы.
Дунский Ю., Фрид В. Очень трудный легкий жанр // Советский экран. 1978. № 21. С. 14-15.