Одному из наших лучших кннохудожнпков Евгению Евгеньевичу Енею исполнилось семьдесят лет.
По национальности венгр, военнопленный первой мировой войны, в 1919 году он стал членом РКП(б). В его молодости было немало славных событии: он был среди тех, кто вместе с Матэ Залка сопровождал поезд с золотым запасом республики, участвовал в партизанской войне в Сибири.
Кончилась гражданская война. Еней отложил винтовку и вспомнил, что по образованию он — архитектор, художник. Был 1923 год. В разоренной оранжерее ютилось Севзапкино (теперь «Ленфнльм»). Не было осветительных приборов, декорации строились из невесть каких материалов. На развалинах коммерческих предприятий начинала свое существование советская кинематография. Евгении Евгеньевич увлекся новым делом. На студию пришел человек с опытом революционной борьбы, прекрасный художник. Засучив рукава, он взялся за дело.
И так, не отдыхая — картина за картиной, — трудился он почти четыре десятка лет. И так же, неутомимо, по-молодому, трудится сегодня.
Сколько городов воздвиг этот зодчий!.. Он вел зрителей по Италии карбонариев, показывал им коттеджи первых соцгородов... Империя фасадов — Санкт-Петербург Николая I — выстраивалась на экране... Улицу Парижа перегораживала баррикада коммуны... Испанские дети играли в «корриду» на улочке испанского городка шестнадцатого века...
Собиралось бродячее племя кинематографистов, вспыхивал на минуты ослепительный свет, и мир, созданный из фанеры п холста, распадался: стучали молотки — плотники сколачивали новые города, иные здания.
Среди людей, работающих над фильмом, может быть, самая неблагодарная роль принадлежит художникам. Ведь по самой природе кино нх работа должна остаться незамеченной. В хорошем фильме все воспринимается как реальность: дома кажутся подлинными, квартиры давно обжитыми.
Однако это чувство подлинности — результат сложного искусства. Конечно, бывают в декораторы-имитаторы; они строят по подлинным чертежам и обмерам, «как в жизни». Еней не схож с мастерами по стройкам «жилплощади». Ои художник с особой, присущей, ему глубиной. Его зрительные образы правдивы по своей сути, а не только внешне правдоподобны. Как и всякий художник, Еней меняет натуральные пропорции, выявляет внутренний смысл образа, подчиняет детали общей мысли. Он — художник, и он -кинематографист: эти понятия сплавлены его искусством, они нерасторжимы.
Некогда молодой Маяковский написал: «Улицы наши кисти, площади наши палитры». Поэт призывал живопись выйти в жизнь; образ был гиперболичен. В кино эта же строчка — лишь профннструк-ция. Для фильма действительно приходится менять облик улиц, перекрашивать площади. Еней отлично владеет размахом средств выражения, масштабом возможностей. Среди выжженных солнцем рыжих степей поселка Планерское в Крыму по эскизам Евгения Евгеньевича расположились белые домики с чугунными рзшеткамн па окнах и балконах, усадьба нищего идальго Кехано, по прозвищу Дон-Кихот; холмы, постройки, цвет стен и цвета самой природы — все это образовывало единство картины. Мастерство Енея часто состоит в умении мыслить слитными образами природы и искусственных строений, н нередко трудно бывало отличить построенное художником от реально существующего.
Декорации Евгения Евгеньевича часто строились среди городского пейзажа. Для сцены разгрома рабочей демонстрации в «Юности Максима» была выбрана одна из улиц Петроградской стороны. Во всю высоту шестиэтажного здания Еней написал: «Пилюли Ара. Лучшие в мире!» Реклама входила в кадры как знак времени, как оглушительно громкий торгашеский выкрик. Казаки топтали толпу конями, били нагайками; полицейские, выкручивая руки, тащили зачинщиков в каталажку, а над всей этой жестокой расправой — громадные, нелепые слова призывали купить какие-то дурацкие пилюли.
В Ленинградском Доме кино на выставке эскизов Евгения Евгеньевича можно было оценить и чувство цвета этого художника и его графическое мастерство.
Список фильмов, над которыми он трудился, занял бы страницу: среди них — «Шинель», «Обломок империи», «Новый Вавилон», «Юность Максима», «Возвращение Максима», «Академик Иван Павлов», «Овод», «Дон-Кихот»... и еще много других. Кажется, все ленинградские режиссеры работали с этим художником, и, вероятно, каждый из молодых декораторов — в той или иной мере — его ученик.
Юбилей — это не справка отдела кадров о возрасте служащего и его стаже. Это отчет о мерс сделанного в жизни. Это вклад в общее дело.
Имя Енея входит по праву не только в список лучших наших художников, но н в список имен людей, создавших советскую кинематографию.
Козинцев Г. Художник-кинематографист // Искусство кино. 1961. № 6. С. 144-147.