Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Прокофьев пишет музыку к фильму
Переписка А. Гендельштейна и С. Прокофьева

Известны слова Эйзенштейна: «Прокофьев не только один из величайших композиторов современности, но и на мой взгляд, еще и самый прекрасный кинокомпозитор».

Высшим достижением кинокомпозитора Прокофьева стала музыка к эйзенштейновским фильмам «Александр Невский» и «Иван Грозный». Относясь с большим интересом к кинематографу, считая его «самым современным искусством», он участвовал в музыкальном оформлении еще нескольких картин. Среди них – «Лермонтов». А. Гендельштейна. Фильм этот, вышедший на экран в годы войны, не был, к сожалению, удачным. Интересно, однако, что работа над ним стала импульсом для появления на свет некоторых известных страниц музыки Прокофьева, точнее – двух вальсов. Именно для «Лермонтова» был предназначен сначала вальс «ЮНость», затем исключенный композитором из из кинопартитуры и вошедший в оперу «Война и мир»; «Мефисто-вальс» из музыки к кинофильму »Лермонтов » стал третьей частью прокофьевской сюиты «Вальсы» для симфонического оркестра ор. 110 (1946).

Впервые публикуемая здесь переписка С. Прокофьева с А. Гендельштейном интересна по ряду причин. Читатель знакомится со взглядами композитора на роль и характер музыки в фильме, с его своеобразным «портативным» методом сочинения киномуэыки короткими кусками — для удобства монтажа. И еще письма Прокофьева добавляют живые штрихи к портрету композитора, заботящегося о правдивости каждой детали в художественном произведении, дают возможность вновь «услышать» его голос, его точную и остроумную речь.

Весной 1941 года кинорежиссер Альберт Александрович Гендельштейн встретился с Сергеем Сергеевичем Прокофьевым: композитор охотно откликнулся на предложение режиссера написать музыку для кинофильма «Лермонтов» (по сценарию К.Г. Паустовского), приуроченного к столетию со дня смерти поэта. 15 мая С.С. Прокофьев, находившийся в Ленинграде, получил телеграмму: «Согласно предварительным переговорам, Вами указана возможность начала работы картине «Лермонтов» 15 июня. Срок устраивает. Телеграфьте подтверждение согласия. Условия установим письменно или лично. Директор картины Мишин» (ЦГАЛИ, ф. 1929, оп. 1, ед. хр. 809, л. 5). Вскоре был заключен договор, в котором значилось, что С.С. Прокофьев принимает «заказ на композицию оригинальной музыки и хорового оформления для кинофильма «Лермонтов», а также обязуется участвовать во всех работах съемочной бригады, непосредственно связанной с музыкальным оформлением». Были указаны сроки: к 15 июня композитор сдает фортепианные эскизы, к 15 июля —оркестровые партитуры (там же, ед. хр. 804, л. 12).

Прокофьев работал быстро. Черновые  эскизы партитуры – клавиры с разметками инструментовки,— согласно договоренности, расшифровывал и выписывал Павел Александрович Ламм.

Съемки фильма, где в роли Лермонтова снимался А А. Консовский, были уже в разгаре: отснята часть натуры, заканчивались, как сообщала 30 мая 1941 года газета -Кино», павильонные съемки, и на 25 июня был назначен выезд на Кавказ для последних натурных съемок…

22 июня 1941 года нарушилось мирное течение жизни нашей страны. Тема защиты родной земли от вражеского нашествия стала главной в творчестве советских художников. Прокофьев, эвакуированный в Нальчик, затем в Тбилиси и Алма-Ату. все внимание уделяет опере «Война и мир».

Тем временем в Сталинабаде, куда была эвакуирована студия «Союздетфильм», предпринимается попытка закончить фильм «Лермонтов». 16 сентября 1941 года из сценарного отдела «Объединенной Сталинабадской студии» и «Союздетфильма» направлена в Комитет по делам искусств докладная записка с предложениями, как изменить сценарий, чтобы усилить патриотическое звучание фильма. Новый вариант сценария, сделанный К. Паустовским, датирован 24 февраля 1942 года.

24 апреля 1942 года Гендельштейн шлет телеграмму в адрес Грузинской филармонии: «Прошу передать композитору Прокофьеву — договор «Лермонтова» продолжается. Подробное письмо, сценарий выслали» (ЦГАЛИ, ф. 1929, on. 1. ед. хр. 491, л. 1).

Такова предыстория. Дальнейшая история участия С.С. Прокофьева в создании музыки к фильму «Лермонтов» раскрывается в его переписке с А. А. Гендельштейном, предложенной вниманию читателей журнала в настоящей публикации. Переписка обрывается на кульминационной точке. Жесткие производственные планы киностудии предписывали закончить фильм в конце 1942 года, для чего был необходим приезд Прокофьева в Столинобад. Но на это же время был назначен показ в Комитете по делам искусств оперы «Война и мир» с вызовом композитора в Москву. Режиссер не мог ждать возвращения Прокофьева из Москвы, не мог ждать и приезда из Фрунзе композитора В.В. Нечаева, рекомендованного Прокофьевым. Для окончания работы над музыкой фильма был приглашен находившийся в Сталинабаде В.В. Пушков. Он бережно отнесся к созданному Прокофьевым и постарался дописать недостающее в его стиле; вместе с режиссером Пушков сделал «подгонку» всей музыки к киноленте.

В титрах фильма «Лермонтов», выпущенного на экран 6 июля 1943 года, значится: режиссер А.А. Гендельштейн, сценарий К.Г. Паустовского, музыка С.С. Прокофьева и В.В. Пушкова.

Публикация подготовлена по материалам архива С. С. Прокофьева в Центральном государственном архиве литературы и искусства СССР. Письма А.А. Гендельштейна — ф. 1929, oп. 1, ед. хр. 491; письма и телеграммы С.С. Прокофьева воспроизводятся с его черновиков, с расшифровкой сокращенно написанного текста (слова без гласных букв) или с текста, написанного рукой его жены М.А. Прокофьевой под диктовку автора — ф. 1929, оп. 2, ед. хр. 106 и оп. 3, ед. хр. 61.

Переписка печатается с некоторыми сокращениями.

 

А.А. Гендельштейн – С.С. Прокофьеву

Сталинбад, 7/5 1942.

Уважаемый Сергей Сергеевич!

Я просто бесконечно рад Вашему согласию продолжать работу по картине «Лермонтов». Картина, несмотря на очень тяжелые условия, продолжается и, надеюсь, даже окончится. С большим удовольствием я вспоминаю наши с вами творческие замыслы и то хорошее, что Вами уже написано. Меня нисколько не огорчает, что часть музыки вошла в написанную Вами оперу Как и тогда считаю, что если Вы найдете нужным использовать написанную музыку в этом фильме, то я никак не буду против [...] Очень желателен Ваш приезд к озвучанию, которое мы рассчитываем провести в Ташкенте, но это все впереди, в наше время трудно загадывать. Жду от Вас вестей, и возможно, что встретимся в Тбилиси ранее окончания картины.

Жму руку и приветствую.

Уважающий Вас А. Гендельштейн

 

С.С. ПРОКОФЬЕВ — А.А. ГЕНДЕЛЬШТЕЙНУ

Тбилиси, 25 мая 1942

Уважаемый Альберт Александрович,

Очень рад, что «Лермонтов» ожил, но жаль, что Филановский появился как раз за несколько дней до моего отъезда в Алма-Ату. Пришлось спешить, чтобы сделать музыку для бала. Все же мне удалось написать просимые Вами номера. Сделаны они таким образом, что, доиграв номер до конца, можно вновь начать его сначала и закончить там, где Вам удобно. Это развяжет Вам руки с точки зрения длины каждого куска. Филановский передал по пунктам Ваши пожелания, и я принял их к сведению, о чем свидетельством протокол нашей совместной с ним работы. Несколько моих замечаний он сообщит Вам. Умоляю Вас сохранить 1-ю сцену в театре: она очень эффектна, воспоминания же из «Фенеллы» при дальнейших воспоминаниях о девушке мне удались. В Алма-Ате я буду работать над остальными номерами (...)

Шлю Вам пожелания успеха в работе и жду известий в Алма-Ату, где предполагаю пробыть все лето.

Ваш С.П.

 

А.А. ГЕНДЕЛЬШТЕЙН — С.С. ПРОКОФЬЕВУ

Дорогой Сергей Сергеевич!

Очень рад был получить от Вас письмо и партитуру, которые пришли почти одновременно. К нашему общему сожалению, Сергей Сергеевич, Комитет настоял на исключении декорации «Фойе театра» из сценария, и моему огорчению нет границ. Правда, первый бал, придуманный взамен театра, вышел очень интересным, и теперь целый ряд кусков из второго бала работают даже гораздо сильнее (...)

Теперь по поводу присланного материала. Чудесно сделано «Воспоминание Фенеллы», и еще раз огорчаюсь, что этой сцены не будет. Наиболее удачен вальс Мефисто и кадриль, и меньше мне нравится полонез. В нем, как мне кажется, мало монументальности и торжественности, если можно так выразиться, хотелось бы, чтобы он был более петербургским, величественным, широким.

В связи с возобновлением первого бала мне просто необходимы написанные Вами «Вальс юности» и «Полонез», которые Вами использованы в опере. Повторяю, что это меня нисколько не огорчает. Я настаиваю, Сергей Сергеевич, именно на этих ранее принятых нами вещах, ибо «Вальс» займет очень большое место в музыке фильма, и несколько раз, как мы с Вами договорились в Москве, будет повторяться в ряде сцен. А именно: воспоминание на Кавказе, второй бал, встреча с девушкой, парк в Пятигорске и, наконец, в сцене встречи девушки в доме Лермонтова в Пятигорске.

То же самое и полонез, хотя и в меньшей степени. Вместе с присланным Вами материалом, музыкальные номера будут определяться так:

Первый бал — «Вальс юности». Полонез, присланный Вами из Тбилиси, кадриль, присланная Вами из Тбилиси.

Второй бал — полонез, сданный нам в Москве, «Вальс юности» и вальс Мефисто, присланный из Тбилиси.

К этому письму я прилагаю исправленный протокол, присланный Вами. В отношении дальнейшей музыки я в течение пяти дней пришлю Вам план съемок. Я считаю, что два симфонических куска: смерть Пушкина и дуэль Лермонтова – должны бы были быть написаны Вами здесь, в Сталинабаде, так как я сумею уже показать Вам весь снятый материал этих сцен.

Жду от Вас присылки просимого материала в самом срочном порядке. (Очень сожалею, что мы партитуры этих двух вещей из Москвы не получили.)

В самом скором времени рассчитываю на встречу в Сталинабаде (...)

Привет и самые лучшие пожелания.

18.VI – 42

Сталинабад

А. Гендельштейн.

 

С.С. ПРОКОФЬЕВ —А.А. ГЕНДЕЛЬШТЕЙНУ          

Алма-Ата, Дом Советов, кв. 143

8 июля 42 г.

Уважаемый Альберт Александрович.

Благодарю Вас за Ваше письмо от 18 июня. Но Вы чините поклеп на мой полонез: я прислал с Филановским тот же, что играл Вам в Москве прошлым летом, в чем Вы сможете убедиться, когда музыка, сданная в августе 1941 года Машистову, попадет в Ваши руки (...) Просто, вероятно, Вам плохо его исполнили, оттого недостаточная импозантность и «петербургскость». Во всяком случае, дабы унять Вашу неудовлетворенность, посылаю Вам новый полонез, чтобы Вы могли выбрать. Но я против того, чтобы в фильме было два полонеза, три вальса, вообще куча мелькающих кусков: от этой пестроты зритель уходит, не запомнив ни одного мотива, тогда как, если мотив повторяется настоятельно, он остается в памяти и становится популярным. Я хотел бы, чтобы в финале было два вальса и один полонез, и в этом мною руководит не скупость, а некоторая опытность.

Вальс «Юность», к сожалению, было бы неудобно выцарапывать из оперы и размещать в двух разных произведениях, иллюстрируя им переживания разных героев. Что упало, то, увы, пропало. Но я уверен, что новый вальс «Юность», который при сем посылаю, понравится Вам; только позаботьтесь, чтобы он хорошо был перед Вами исполнен.

Исправленный Вами музыкальный план я принял к сведению. Смущает меня соединение в одно целое курантов и музыки. Я вообще считаю неверным изображение курантов оркестровыми инструментами, а во-вторых, у меня в памяти не сохранилось ни одного боя курантов, и я не знаю, что же я должен изображать. По моему мнению, бой курантов должна найти и записать Ваша музыкальная или шумовая часть и прислать мне пленку. Тогда я с успехом сумею вклеить его в музыку.

Едва ли мне удастся приехать в Сталинабад, ибо еще с апреля, до воскрешения «Лермонтова», я законтрактован здесь на все лето. Но независимо от этого, Ваш замысел соединить музыкальные номера 17, 18, 19 и 20 (см. мой протокол) в один большой кусок № 17 (см. Ваш музыкальный план) мне представляется непрактичным. Не забудьте, что Вы будете сокращать или удлинять Ваши кадры десятки раз до самого момента выпуска фильма, и каждый раз придется калечить музыку, если она написана сплошным кускомЕсли же она будет написана, как предложено в моем протоколе, — отдельными кусками, то все Ваши изменения не смогут повредить ей. Мой метод удобнее, портативнее и, в конечном счете, должен дать лучшие результаты. Ваш метод был хорош, если бы Ваш монтаж был высечен из камня раз и навсегда, а этого в фильмовом деле не бывает.

Сообщите, что за увертюра: длина, тема, характер (...)

Шлю Вам наилучшие пожелания.

Ваш С.П.

 

С.С. ПРОКОФЬЕВ — А.А. ГЕНДЕЛЬШТЕЙНУ

Алма-Ата, 11 июля 42

Только что прочел новый вариант начала фильма. Кое-что неплохо (карета с открытыми дверцами, от которой шарахнулись лошади Лермонтова), но есть ряд промахов по светской линии: 1 – никогда на вечере, где играют в карты сановники типа Бенкендорфа, не пустят детей играть в горелки; 2 – никакой князь не будет хвастаться своей родовитостью так нескладно, как Васильчиков; 3 – никогда Бенкендорф не остановит оркестр на чужом балу. По поводу смерти ненавистного Пушкина, это уж вовсе непонятно. Надеюсь, Вы со мной согласны и сгладите углы. Относительно увертюры – все-таки еще неясно.

Привет С.П.

 

А.А. Гендельштейн – С.С. Прокофьеву

Сталинабад. 10 августа 42

Дорогой Сергей Сергеевич!

Я твердо решил сердить Вас с первой строки и, не говоря даже, здравствуйте, бросаюсь к Вашим ногам и прошу, рыдаю, требую, умоляю вальс «Юность». Поверьте, мое упорство, отнюдь не упрямство, ибо я, понимая, но не принимая Ваших доводов о невозможности прислать просимый вальс, должен со всею грустью признаться, что присланный Вами новый вальс «Юность» не может заменить написанного Вами вальса в Москве. Я пошел на большие расходы из-за того, чтоб на этот раз быть перед Вами абсолютно чистым и потребовал, чтобы присланные Вами номера были прослушаны, как Вам того хотелось бы, в оркестре. Все написанное чудесно звучит в оркестре и будет очень хорошо в картине. Мне очень нравится вальс Мефисто, полонезы, но вальс «Юность № 2». учитывая, что он повторяется в картине шесть раз во время самых различных переживаний героев, не подходит, а лучше сделанного уже в Москве для этого и не нужно. Поэтому я еще раз обращаюсь к Вам по указанному поводу (...)

Сейчас мы подготовились к записи музыки для черной пленки, и оркестр репетирует бальную часть музыки. Все Ваши замечания по поводу вновь сделанной новой сцены бала мною учтены, и все светские дела исправлены, как Вы и писали (...) Очень прошу Вас написать, когда Вы сможете приехать сюда, чтоб я заранее мог подготовить все для окончания музыки и записи.

Приветствую, уважающий Вас

Альберт Гендельштейн

 

С.С. ПРОКОФЬЕВ — А.А. ГЕНДЕЛЬШТЕЙНУ

Алма-Ата.

26 августа 42

Многоуважаемый Альберт Александрович!

Мне очень жаль, что вальс «Юность № 2» представляется Вам не совсем подходящим. Что касается вальса «Юность № 1», то, увы нам, увы, покойника не воскресишь, ибо он перешел раз навсегда и окончательно в иной мир. Еще в апреле опера «Война и мир», в которую он вошел и в которой играет довольно значительную роль, была представлена мною в Комитет по делам искусств, где была прослушана сначала Солодовниковым, потом Храпченко и Самосудом, принята и утверждена к постановке. Сейчас, когда ряд театров приступает к репетициям, нельзя и подумать об использовании материала вальса для других целей. (Я нарочно задержал мой ответ на несколько дней.) 

Ваша неудовлетворенность вальсом «Юность № 2» тем более меня огорчает, что я думал, что он удался и, во всяком случае, в нем есть элементы юной романтичности, которые требуются по сюжету. Надеюсь, что и публика, которая будет слушать этот вальс в фильме, не согласится со сварливым режиссером. Быть может, Вы не учли, или вернее, я не объяснил Вам одной подробности в моем замысле, а именно, что, когда в дальнейшем развитии сюжета этот вальс должен появиться как лейтмотив, иллюстрирующий более глубокие настроения, он соответственно будет изменяться мною примерно так же, как я изменил присланную Вам тему «Фенеллы» по сравнению с оригиналом, где она звучит более поверхностно. Эти измененные варианты я Вам пришлю, как только Вы мне точно сообщите, какие это шесть проведений вальса, о которых Вы пишете. В имеющемся у меня протоколе я их не насчитал. Кстати, перечтите мое письмо от 8 июля: Вы не ответили на ряд вопросов — увертюра, куранты, порядок размещения музыки в конце фильма и пр. Как только я получу Ваши указания, я смогу исподволь сочинить эти куски.

Неужели Вы, вопреки первоначальным планам, намерены записывать всю музыку в Сталинабаде? Ведь я никак не смогу туда приехать (в связи с обязательствами, принятыми на себя здесь).

Шлю Вам сердечный привет и прошу Вас полюбить тех, кго я люблю, то есть мою «Юность № 2».

 

Ваш (С. Прокофьев)

 

А.А. ГЕНДЕЛЬШТЕЙН – С.С. ПРОКОФЬЕВУ

Телеграмма из Сталинабада в Алма-Ату

13 ноября 1942 г

Выслать материалы «Лермонтова» не сможем, учитывая крайне напряженные сроки, вызванные требованием выпуска картины декабре. Вынужден повторить просьбу приехать Вам Сталинабад для ускорения работы, либо написать музыку согласно нашей договоренности в протоколе. Условия, сроки отправки партитур молнируйте.

Гендельштейн

С.С. ПРОКОФЬЕВ — А.А. ГЕНДЕЛЬШТЕЙНУ

Срочная Сталинабад. Союздетфильм

Гендельштейну

Алма-Ата. 16 ноября 1942 

Величайшему огорчению, Ваши телеграммы совпали со сдачей другого фильма и распоряжением немедленно выехать в Москву. Могу сдать «Лермонтова» в январе, пришлите дополнительные материалы — Москва, девятое почтовое отделение, востребование.

Прокофьев

 

А.А. ГЕНДЕЛЬШТЕЙН – С.С. ПРОКОФЬЕВУ

Телеграмма из Сталинабада в Алма-Ату

16 ноября 1942 г.

Партитура всей музыки «Лермонтова» необходима Сталинабаде десятого декабря. Учитывая категорическую необходимость сдачи картины в этом году, просим срочно выехать в Сталинабад либо выслать партитуру с Вашим представителем [для] записи точной подгонки. Вашего представителя оплачиваем отдельно. [Гендельштейн]

 

С.С. ПРОКОФЬЕВ — А.А. ГЕНДЕЛЬШТЕЙНУ

Сталинабад. Союздетфильм. Срочная.

Гендельштейну

Алма-Ата. 17 ноября 1942.

Горячо рекомендую композитора Нечаева Василия Васильевича — Фрунзе, востребование. Он охотно приедет в Сталинабад, закончит музыку в моем стиле.

Прокофьев

Козлова М. С.С. Прокофьев пишет музыку к фильму // Музыкальная жизнь. 1983. № 16. С. 18-19.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera