Недавно мне довелось прочитать последний сценарий Рязанцевой — «Голос»...
История тут довольно традиционная, в какой-то степени мелодраматичная, если рассматривать только ее схему, скелет. Актриса снимается в кино. Не завершив съемок, она тяжко заболевает, Ее работу должна закончить другая актриса. Как же разрабатывает этот сюжет Рязанцева? Во-первых, она превращает свою героиню в актрису незадачливую, невезучую, для которой эта роль является ее первой большой ролью, как бы сутью всей ее жизни. Она показывает, во-вторых, сколько сил отдает этой роли ее героиня, уже безнадежно больная: даже убегает из больницы, чтобы завершить озвучание. Но сил не хватает, и студия предлагает, чтобы эту работу закончила другая актриса, весьма прославленная. Однако наша актриса — на то она и персонаж Рязанцевой! — не соглашается с этим, даже на пороге смерти. Ей нестерпим чужой голос в произведении, которому она отдала столько сил. Невыносим, невозможен!
О чем же этот сценарий? Да конечно (так мне, во всяком случае, кажется) о том, что для истинного художника невозможно другое, не свое, не свойственное ему. Это другое органически отторгается в живой ткани искусства, подобно тому как отторгает организм чужеродные элементы. Пусть другой голос прекрасен, звучен и отшлифован. Но надо иметь свой голос, хотя бы он не был столь звонок, прославлен, даже порой глуховат.
Работы Наталии Рязанцевой с виду невелики. Но невелика ведь и спичечная коробка, однако какая динамика спрессована в ней.

Габрилович Е. [О сценарии «Голос»] // Рязанцева Н. Голос: [киносценарии]. СПб.: Сеанс, Амфора. 2007.