Как раз в эти годы в литературе привлек к себе внимание роман Алексея Николаевича Толстого о Петре Первом. Обладая выдающимися художественными достоинствами, роман отражал исторический процесс превращения России в могучую мировую державу, воссоздавал широкое эпическое полотно. А.Н. Толстой по-новому, с прогрессивной точки зрения освещал личность Петра, его место и значение в исторических судьбах русского государства, в прошлом нашей Родины.
Образ Петра, каким он представлен в романе, в высшей степени заинтересовал меня, когда мне стало известно, что Толстой дал согласие на инсценировку романа в кино и почти одновременно написал на ту же тему драму «Петр Первый». Пьеса была принята в Театре имени Пушкина, а сценарий – на студии «Ленфильм».
Я мечтал о роли Петра, но назвать свою кандидатуру в театре не решился, опасаясь недоверия и отказа, и обратился со своим предложением к руководителям киностудии. Когда мое желание стало известно постановщику фильма режиссеру В.М. Петрову, он не без юмора воскликнул: «Ряшку для этого нужно иметь!»
Что же, случай не состоялся?..
Однако вскоре Владимир Михайлович сделал мне предложение играть в «Петре Первом» иную, можно сказать противоположную, роль – роль главного противника петровских преобразований, царевича Алексея. Выбор Петрова был неожидан и для окружающих и для меня самого, однако же я решился ответить согласием.
Не могу не вспомнить незначительный, но характерный эпизод. Вскоре после того как начались съемки фильма, ко мне на квартиру в мое отсутствие явился техник телефонной станции. Исправив аппарат, он спросил, какую роль я буду играть в ближайшее время. Ему ответили, что мне поручена роль царевича Алексея в «Петре Первом».
– Вот где посмеемся! — воскликнул техник, широко улыбаясь.
– Что вы, что вы! Да ведь это же трагическая роль!..
– Ничего!.. Мы Черкасова хорошо знаем — обязательно посмеемся!..
Этот эпизод запомнился мне. Я понял, что мне предстоит переубедить не только театральную и кинематографическую среду, но и зрителей, привыкших видеть меня в ролях совершенно иного плана.
Роль царевича Алексея явилась для меня в полном смысле переломной на пути к драме и даже к трагедии.
Глубокий художник, талантливый кинорежиссер В. М. Петров разгадал мои актерские устремления, поверил в меня как в трагического актера и помог мне найти себя в этой области.
Смело выдвинув меня на роль царевича Алексея, он дружелюбно, но вместе с тем крайне требовательно, даже не без придирчивости следил за моей пробой. Возбужденный, приподнятый столь решающим испытанием, я на первой же пробе, выражаясь актерским языком, «пошел в состояние» и, как надлежало по ситуации, на большом эмоциональном напряжении заплакал настоящими слезами. Ситуация, которую мне предложили представить, была трагическая, фотоснимок получился отличный – правдивый по переживанию, скульптурный по форме его выражения, и эта удачная проба имела основное значение в решении вопроса о моем назначении на роль цесаревича Алексея.
Владимир Михайлович Петров по методам работы близок к режиссерским традициям Московского Художественного театра, мастеров которого он обычно привлекал к участию в своих картинах.
Как режиссер он отличался глубиной и широтой мышления, стремлением к большим масштабам, желанием решать крупные, значительные задачи Эти достоинства и помогли ему успешно справиться с таким ответственным начинанием, как две серии исторической эпопеи о Петре Первом В М. Петров уверенно повел творческий коллектив, и, хотя как режиссер он тогда еще многому учился в совместной работе с нами, тем не менее немало давал и каждому из нас, ее участников.
При изображении исторического деятеля надо не только воплотить человечески правдивый образ, но и одновременно показать эпоху, отразить разворот социальной борьбы классов. Мало сыграть царевича Алексея предателем, надо его представить так, чтобы зритель увидел те реакционные социальные силы, которые стояли за ним и двигали его. Прогрессивность Петра и реакционность Алексея обусловлены не столько их индивидуальными данными, сколько борьбой различных социальных группировок, представителями которых они являлись. Режиссер должен помочь актеру показать не только человека, его место и роль в истории, но и саму историю, вскрыть глубокие социальные причины происходящих событий.
В. М. Петров умел решать такие широко взятые темы. Он всегда приходил на съемку подготовленным, с четкими, продуманными предложениями и ясно излагал актерам задачу. Он приучал меня к выразительной игре в пределах крупного плана, помог отточить технику актерской игры перед киноаппаратом и научил в лаконичных фразах и действиях передавать большие мысли. Не ограничиваясь предварительными репетициями, Петров нередко беседовал со мной перед самой съемкой кадра, и я с большой благодарностью вспоминаю его советы и напутствия.
С большим увлечением отдался я решению выпавшей на мою долю задачи.
Создавая образ царевича Алексея, я стремился, чтобы он предстал перед зрителями не только в своем ничтожестве и бессилии, но и как человек, не лишенный характера, активных волевых черт. Раскрывая сложность характера Алексея, это сочетание звериной злобы и трусости, нерешительности и запальчивости, слабости и силы, я старался представить его не только как слепое орудие, но и как сознательную силу в руках реакционных деятелей петровского времени
Работая над образом, я воссоздал в своем представлении картину детства Алексея: низкие, темные, душные московские терема мамок и нянек первых учителей, попов и монахов, ворожей и знахарок, юродивых и «блаженных». Затем я мысленно возродил в памяти всю истопит его жизни: изменническое, предательское бегство в Италию, попытку искать защиты за границей, возвращение в Россию, заключение в каземате, застенок, бесславную смерть. Таким образом, те эпизоды, те события из жизни Алексея, которые показывались в фильме, не были для меня чем-то изолированными, обособленными, а являлись составной частью всей его биографии, тесно сочетавшейся в моем сознании со всей предыдущей жизнью царевича.
Черкасов Н. Записки советского актера //Николай Черкасов: литературное наследие. Черкасов и Эйзенштейн. Воспоминания о Черкасове. М., 1976. С. 65-66.