Часто факты биографии Вайнберга не имеют документального подтверждения, так как многие свидетельства времени были уничтожены в ходе двух мировых войн. При этом вновь найденные артефакты ставят под сомнение утверждения самого Вайнберга. Так произошло с датой его рождения, с именем матери… Даже его собственное имя обладало двойственностью, что как будто подчеркивало фрагментарность, разорванность его жизни: одно, как ему казалось, официальное, советское, «чужое» – Моисей, а другое – для близких – польское Метэк, уменьшительное от Мечислава. Однако оба имени, как выяснилось, были даны его родителями при рождении, о чем, вероятно, композитор не знал.
Парадокс имени связан с парадоксом идентичности, которая обретала в его судьбе непреодолимую множественность. Родители обучали Метэка и его сестру только польскому, по-видимому, стремясь как можно быстрее ассимилироваться. Неслучайно, многие его партитуры записаны на польском языке, как и стихи его любимого поэта Юлиана Тувима, получившие музыкальную жизнь в его произведениях в оригинальном звучании. Одним из пронзительных сочинений с использованием поэзии этого польского классика является «Цыганская библия», посвященная Д. Шостаковичу.
Еврейская идентичность обреталась через звуковые впечатления. Идиш, как будто исключенный из бытовой жизни в их семье, оставался в устном звучании как своего рода музыкальный язык. Он слышал его хотя бы потому, что много времени проводил вместе с отцом в еврейском театре. В 1943–1944 годах он написал два вокальных цикла «Еврейские песни» на стихи И. Переца и С. Галкина. При этом оригинальные тексты на идише записывал как транслитерацию кириллицей.
Еще одна часть идентичности – русско-советская – входила в сознание Мечислава постепенно. Его предками по линии отца были подданные Российской империи. Отец Самуил прекрасно говорил по-русски, хотя и эти знания он не передал сыну. И когда тот пересек польско-советскую границу, ему пришлось учить русский как новый иностранный.
Русский виртуозный пианизм проникал в его манеру игры через Ю. Турчинского, который учился у А. Есиповой, а русская композиторская школа – через В. Золотарева, ученика Н. Римского-Корсакова.
За 57 лет жизни в Советском Союзе он впитал всю предшествующую и современную ему культуру. В его наследии есть вокальные опусы на стихи В. Жуковского, Ф. Тютчева, М. Лермонтова, А. Блока, А. Фета, а также – модных советских авторов (в чем следовал негласному госзаказу). Две последние оперы написаны по произведениям Н. Гоголя и Ф. Достоевского.
Он прекрасно разбирался в современной литературе, зачитывался, как и многие из его окружения, запрещенными Б. Пастернаком, А. Солженицыным. Не говоря уже о постоянной включенности в музыкальную жизнь Страны Советов. Очевидно, что и некоторые идеологические посвящения, например, Красной Армии в Первой симфонии, были вполне искренними. Находясь в Варшаве на низкой социальной ступени, в СССР он стал частью культурной элиты, которая имела материальную поддержку, творческие заказы и лучших исполнителей.
Эта множественная идентичность не сводима к одному знаменателю, как ни стараются исследователи. Ее непреодолимость обеспечила Мечиславу Самуиловичу неповторимость музыкального языка, выделяющего его из советского мейнстрима.
Это – естественный синтез «высокой» культуры (он превосходно знал музыку от И. С. Баха до Г. Малера, А. Шёнберга) с еврейским хроматическим мелосом. Польский прихотливый ритм мог сближаться с джазовым свингом, который он блестяще освоил, играя в юношестве в варшавских ресторанах для заработка. Для самого же Вайнберга важны были не национальность, идентичность, новый композиторский прием. Он писал второй жене Ольге Рахальской:
«Композитор – это не забава, это вечный разговор, вечный поиск гармонии в людях и природе. Этот поиск – смысл и обязанность нашего кратковременного прохождения по земле».
И далее:
«Композитор – это тот, кто умеет своим, непохожим на всех других светом осветить то, что в каждом из нас. Никакого значения не имеет “традиционализм”, “авангардизм”, “модернизм”. Важно одно: твое».
ЕВГЕНИЯ КРИВИЦКАЯ, ЕКАТЕРИНА ЛОБАНКОВА.: «УЦЕЛЕВШИЙ ИЗ ВАРШАВЫ» // «Музыкальная Жизнь»