На тему «Бежин луг» сценарий написал старый мой друг, ныне покойный, Александр Георгиевич Ржешевский.

Год его рождения 1903, умер он несколько лет назад.

Работу в кино начал как актер: учился в Ленинградском институте экранного искусства.

Для того чтобы жить, Александр Ржешевский снимался в разных картинах дублером, избавляя от риска актеров. Раз его наняли для того, чтобы он бросился в поток Волховской электростанции. Случился при этом Юрий Тынянов, он отговаривал Александра. Тот настаивал: «если уж приехал, неудобно, непрофессионально не выполнить задания».

Тогда вместо него бросили сосновое бревно.

Оно нырнуло и выплыло расщепленное, как елка.

Юрий Тынянов увез актера с собой.

Ржешевский был человеком странным и смелым. Мне рассказывал укротитель тигров, как Ржешевский на пари в шутку вошел в клетку с тиграмп п не посидеть, а так, поработать с ними.

Дальше прошу верить: тигр поднялся, положил ему на плечи лапы. Александр ударил тигра как бы шутя по уху, тигр недовольно снял лапы, потому что тот, кто дерется, очевидно, сильнее.

Тигр узнал в нем дрессировщика.

Вот такой был человек А. Ржешевский; был он человеком очень смелым, эмоциональным; был он рожден для того, чтобы прыгать с парашютом или стать космонавтом, рожден был для подвига, для риска.

Тогда — сценарии писались так: сперва либретто, где излагалось, что должно произойти, что будут переживать люди. Потом писался сценарий. Там указывались методы съемки. Вот этим и занялся Ржешевский.

Сценарии писали многие, занятие это рискованное, приблизительно такое же, как прыжки в воду с трамплина.

В сценарии отдельные кадры, отдельные моменты писались краткими фразами и даже снабжались номерами. Глаголы традиционно ставились в конце, а номерок впереди.

Сергей Михайлович говорил о таком способе создания сценария, что эти номерки у кадров похожи на бирки, которые привязывают к большому пальцу ноги покойников в морге — бирки позволяли не перепутать покойников, давали знать, кому над кем плакать, а к жизни имели отношение отдаленное. Сергей Михайлович сравнивал кадрованный сценарий, снабженный номерами кадров (это удобно для съемки) с моргом.

Вот почему ему понравилась эмоциональная декламация Ржешевского. Сценарий Вишневского его тоже одно время привлекал.

Первый сценарий Ржешевского осуществил в 1928 году режиссер Желябужский.

Сценарий назывался «В город входить нельзя». В главной роли снимался Л. Леонидов, картина получилась хорошая.

Александр Ржешевский обладал способностью чтеца. Это не значит, что он не обладал способностью сценариста, но он, кроме того, как бы гипнотизировал своим голосом.

Он передавал в чтения не только содержание сценария, но и то впечатление, которое должен получить зритель от просмотра картины.

Следующий его сценарий «Простой случай» был осуществлен в 1932 году Всеволодом Пудовкиным. Всеволод чрезвычайно увлекся сценарием. Он снял к нему свой беспредметный пролог, изображающий весну: это было непонятно хорошо, как запев.

Сценарий был написан красноречиво.

Картина не имела успеха.

Следующая постановка по сценарию Ржешевского была сделана Н. Шенгелая — «Двадцать шесть комиссаров».

Этой картины я не видал.

В 1931 году на фабрике в Киеве Ржешевский сам начал снимать картину «Океан». Видал куски этой картины. Картина странная.

Но помню хорошо, картина талантлива.

В 1936 году по сценарию А. Ржешевского «Бежии луг» Эйзенштейн снял картину.

У нас одно время говорили про Ржешевского очень плохо, как о непрофессиональном человеке. Но мы знаем, что пьеса «Олеко Дундич», написанная Ржешевским вместе с Кацем, шла более десяти лет. Это был безусловно талантливый человек. Не может быть, чтобы столько опытных режиссеров ошиблись, сами выбирая его сценарии.

Но тут пересеклось несколько вещей.

Первое — начало звукового кино.

Ведь что такое звук, как с ним работать, как он изменяет построение сюжета, как он входит в игру актера, который привык к безмолвию, никто не знал.

Это был перелом в кинематографии.

Не забывайте, что немое кино было кино с надписями. Надписи зрители читали сперва про себя, потом все громче, громче, они организовывали как бы хор, принимающий картину, зрители становились соучастниками действия через слово. Значит первая трудность, с которой встретился Ржешевский, — отношение изображения к слову.

Слово он ввел не только как высказывание героя, он писал сценарий в патетической форме, в форме музыкальной. Тогда я и написал статью против него под названием «Берегитесь музыки».

Ржешевский был очень талантливым и рисковым человеком. Он был из тех мореплавателей, кто не достиг цели, но оставил за собой след. Пускай это след из пены.

Шкловский В. Книга про Эйзенштейна // Искусство кино. 1971. № 11. С. 147-149.