Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Актер на все времена
Олег Жаков в советском кино

Удивительное дело: рядом с нами живет человек, который в полную силу участвует в историческом движении советского кинематографа чуть ли не от момента его зарождения и вплоть до сегодняшних дней. Меняются времена, кинематографические моды, стили — а он остается близким и современным. Имя этого человека — Олег Жаков.

Мы привыкли говорить, что каждый крупный актер выражает свою эпоху. Порой замечаешь, что эпохи, рассмотренные с этой точки зрения, стали сменяться как-то уж очень часто. Сегодня в ходу одно лицо — вроде бы выразительное, современное, а завтра, глядишь, оно и примелькалось. Ничего не поделаешь: как принято говорить в таких случаях, время ушло. Актер при всех своих достоинствах остается не у дел и живет прошлыми успехами. Второе рождение происходит, как правило, чрезвычайно редко.

Уникальность творческой судьбы Олега Жакова в том и состоит, что он как актер был нужен, насущно необходим каждому отрезку времени, через который пролегал его жизненный путь.

Все началось еще с «фэксов». Да, да, с этого знаменитого киноавангарда бурных 20-х годов, «Фабрики эксцентрического актера», которая и стала первой профессиональной школой Жукова. И дебютировал он в крошечном эпизоде фильма Г. Козинцева и Л. Трауберга «С. В. Д.», посвященного восстанию декабристов. Трудно сейчас точно сказать, что сблизило вчерашнего студента педагогического техникума, приехавшего с далекого Урала, и обосновавшихся в Ленинграде молодых ниспровергателей кинематографических авторитетов. Может быть, отличная спортивная закалка Олега Жакова, которой, как известно, у «фэксов» уделялось не последнее место. Но прежде всего, думается, беззаветный энтузиазм, присущий всем, кто стоял у купели «десятой музы».

Разве не поразительно, что уже тогда, в среде «фэксов», Олег Жаков встретился со своим земляком Сергеем Герасимовым, чье творчество стало интереснейшей страницей кинематографа 30-х, 40-х годов, а потом и последующих десятилетий! Творческие судьбы пересекались на всю жизнь. Сорок лет спустя после встречи в Ленинграде маститый режиссер пригласил прославленного актера в картину «У озера», где Жаков с присущей ему реалистической правдивостью сыграл профессора Бармина — истового хранителя Байкала. Л то, что одним из его партнеров был Василий Шукшин, лишь подчеркнуло: Жаков современен без всяких скидок на возраст, на изменившиеся критерии актерской достоверности.

Сергей Аполлинариевич Герасимов вспоминал как-то о том сложном периоде в истории кино, когда из немого оно превратилось в звуковое. Трудный, мучительный этап перестройки для актера, хотя и таящий огромные возможности психологического постижения души человеческой. В первой звуковой картине Герасимова «Семеро смелых» играл Жаков — и эта роль, роль немецкого эмигранта Курта Шефера, стала одной из его самых ярких творческих удач. Здесь проявились и сближающая Жакова с Герасимовым тяга к реалистической точности показа, вкус к подробностям воссоздания внутренней жизни человека на экране, и суровое, но вместе с тем романтическое начало.

Отсчитывая с конца 30-х годов, я могу говорить о присутствии Олега Жакова и в моей жизни, в моем зрительском сознании. Для нас, мальчишек предвоенной и военной поры, его герои значили гораздо больше, чем просто персонажи экрана. Ведь это была классика, на которой мы воспитывались, — «Семеро смелых», «Мы из Кронштадта», «Депутат Балтики», «Великий гражданин»... И вот что характерно. Среди ролей, сыгранных Жаковым, были разные — и положительные, и отрицательные, но каждая из них была настолько живой, точной до малейшего жеста, нюанса, что мы учились по ним отделять и в жизни хорошее от дурного, утверждались в своих идеалах, воспитывали свои социальные чувства. Вспомните, как метко, беспощадно разоблачал он в «Депутате Балтики» своего героя — обывателя от науки доцента Воробьева. В сцене объяснения с профессором Полежаевым Воробьев, задыхаясь от волнения, просит воды и тут же спешит удостовериться, кипяченая ли она. При внешне сдержанной, скуповатой актерской технике Жаков обязательно находил красноречивую деталь, которая прочно врезалась в память и обнажала суть персонажа.

Конечно, тогда, в 30 — 40-е годы, в нашем кино было немало актеров, умевших ярко, неповторимо выразить социальную природу человека. Это и Борис Андреев, и Николай Крючков, и Петр Алейников. При всей несхожести их объединяла открытая, размашистая манера исполнения, закрепившая за каждым из них амплуа демократичного, обаятельного героя, простого душевного парня. Дарование Жако«а иной природы. Его личность, его актерская тема выражались не через определенный тип создаваемых характеров, а через особый способ их постижения.

Инстинкт абсолютной правды — так можно определить главную особенность метода Жакова. Когда впоследствии режиссер Джанни Пуччини доверил Жакову роль национального героя Италии в фильме «Семь братьев Черви», это была дань не только мастерству перевоплощения (Жаков, будучи очень русским человеком, с удивительным пониманием оттенков психологии играл в свое время и немца, и латыша), но прежде всего тому вкладу, который внес актер в развитие мирового реалистического кино, в чем-то предвосхитив исполнительскую эстетику неореализма.

Вообще Жаков на протяжении своей актерской биографии часто опережал время. Первой его работой в звуковом кино стала роль белогвардейского офицера Алябьева в картине А. Зархи и И. Хейфица «Моя Родина». И сыграна она была с совершенно необычной для того периода глубиной, неоднозначностью. Ведь тогда образы врагов было принято подавать без какой бы то ни было психологической детализации.

А кинематограф военных лет — разве он не явил нам Жакова невиданной мощи и цельности? Имею в виду и его капитана Жаворонкова из картины «Март — апрель», и командира Кострова из фильма «Подводная лодка Т-9», и в первую очередь, конечно, Федора Таланова из «Нашествия». Этот характер стоит особняком и в нашем военном кино, и в биографии самого Олега Жакова. Большинство картин с участием актера сделано в подчеркнутой бытово-реалистической манере, приближенной к фактуре самой жизни. Осуществленная же А. Роомом экранизация пьесы Л. Леонова отличалась высокой мерой условности, сгущения житейской среды и человеческих характеров. И тем не менее Жаков не только сумел придать предельную достоверность образу своего героя, но создал характер необычайной сложности для искусства того времени.

Федор Таланов — человек сломанной судьбы, в его биографии прочитывались трагические обертоны и подтексты, о которых в ту пору авторы большинства фильмов и не помышляли. Но именно в силу этой глубины особенно мощно звучала тема преодоления личной обиды перед лицом всенародного бедствия, каким стала война. Образ Таланова, художественно законченный и совершенный, обладал необычайной силой воздействия, вселял веру в Победу. Он и по сей день остается любимым для актера.

Наконец, череда послевоенных ролей Жакова — сколько их было, очень разных, в разных по уровню картинах, но всегда оставалось неизменным качество высшей достоверности, присущее актеру. Посол Сорокин («Миссия в Кабуле»), механик Эспозито («Земля, до востребования»), дед Матвей («Фронт без флангов») — вот лишь некоторые из них.

А совсем недавно мне посчастливилось работать вместе с Жаковым — он был приглашен на одну из главных ролей фильма «Жаркое лето в Кабуле». Это и впрямь было жаркое лето, и не только в буквальном смысле. Съемки оказались трудными, напряженными, некоторые актеры не выдерживали, уезжали. Олег Петрович в свои без малого восемьдесят лет дал нам всем пример редкой духовной сосредоточенности, силы воли и преданности кинематографу. Он всегда был собран, ровен и, кажется, прекрасно чувствовал себя на улицах Кабула, знакомых ему, впрочем, по одной из прежних работ.

Думая про Олега Жакова, я поражался этому человеку. Какая внутренняя цельность, какая истинная гармония!

Будучи человеком далеко не молодым, он бросил московскую квартиру, привычные удобства и поселился на Северном Кавказе, поближе к природе, которую любит и понимает, как мало кто. Потому так органичны, естественны для него были роли охотников или работа над образом Бармина в герасимовской картине.

Снова мысленно перебираю в памяти образы, созданные на экране Жаковым. Ян Драудин в героической эпопее «Мы из Кронштадта». Русоволосый, неторопливый латыш, который в решающий момент просто, по-человечески говорит бойцам: «Ну, пошли!» — и поднимает их в атаку... Антифашист Рольф в картине «Профессор Мамлок»: как непреклонен он и как мучительно переживает заблуждения своего отца — крупного ученого, слишком поздно разобравшегося в том, что несет человечеству гитлеризм. Или упомянутый уже Курт Шефер, чья мужская сдержанность и безмерное мужество не затеняют способности по-человечески любить и страдать...

Как-то Олег Петрович сказал: «Когда нет больших ролей — не по объему, по духовному масштабу, иная эпизодическая роль стоит главных, и я люблю сниматься в таких эпизодах — так вот, когда нет больших ролей, я с удовольствием берусь за маленькие. Только бы они совпадали с моими понятиями о жизни, об искусстве, с моими симпатиями и антипатиями, Пусть этой работой я смогу сказать мало, зато скажу честно то, что думаю. Это помогает сохранять форму и быть внутренне подготовленным к тем нечастым ролям.  ради которых, собственно, и стоит заниматься актерским делом».

Сегодня, когда среди актеров принято поучать драматургов и режиссеров, подобная позиция может показаться чересчур скромной. Но она выношена большой жизнью и многое в ней проясняет. Проясняет, в частности, почему Олег Петрович Жаков всегда «у дел» и неизменно вызывает у зрителей разных поколений глубочайшее уважение, смешанное подчас с восторгом. Потому что он — один из немногих в нашем кино — «актер на все времена».

Трунин В. Актер на все времена // Искусство кино. 1985. № 6. С. 67-69.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera