Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Нутра-то сценарист и не дает

Новая работа режиссера Брауна (Ленинградская фабрика) «Королевские матросы» ставит целью показать советскому зрителю часть революционного брожения, охватившего за последние годы под влиянием кризиса и безработицы Британскую империю. Материалом для фильмы послужили волнения английского флота, этой цитадели британского империализма, до сих пор тщательно охраняемой от всего находящегося вне ее и более всего от «дуновения береговых ветров» вопреки мнению моряков, что «ветер с моря для кораблей опасен».

Задача, поставленная режиссером Брауном и сценаристом Борисом Липатовым, трудна и изобилует рядом подводных рифов.

Монопольное промышленное и колониальное положение Англии создало тот тип англичанина (не только филистера), который верил и пока еще верит, что он представитель более высокого типа человечества, чем всякий другой человек, что Англия обладает непревзойденной никем способностью осуществить любую задачу, какую бы она себе ни поставила, что Англия — это «величайшее, мировое агентство добра», как это утверждал в свое время прожженный империалист лорд Розбери.

Английские филистеры, беспартийные и социал-демократические мещане, современные Пиквики переняли от своей буржуазии высокомерное отношение ко всему миру. Но могущество «владычицы морей» пошатнулось, ясные горизонты затянуты зловещими тучами, сквозь которые прорываются молнии грядущей грозы социалистической революции.

То там, то сям трещит «коронованная республика». Если студенты наиболее консервативных аристократических университетов Англии — Оксфорда и Кембриджа — выносят антивоенные резолюции, к ужасу буржуазии, то что говорить об угнетенных рабочих массах и обнищавшей мелкой буржуазии!

Работающему над английским материалом все это нужно иметь в виду и строго следить за собой, чтобы не принять видимость, внешнее, форму за сущность, за действительное реальное содержание.

Как же справились авторы с поставленной задачей показать начало революционного брожения в Британском военном флоте?

Фильма имеет две совершенно самостоятельные линии развития: I) судьба Кларенса Смита и его привязанность к Молли и 2) волнение в английском военном флоте, вызванное снижением жалования. Обе эти линии связаны между собой только монтажно и смело могли бы быть разъединены без особого ущерба для каждой.

Как и всегда в таких случаях бывает, ни та, ни другая линия не получили должного развития. Ни перипетии романа Кларенса, ни его движение от ограниченного филистерского существования к роли сознательного протестантски настроенного матроса в фильме не даны, и вина за это отнюдь не падает на режиссера Брауна. Он (режиссер) как раз сделал все зависящие от него, чтобы спасти своего героя, представив его в наиболее приятном и привлекательном для зрителя виде. Режиссер дал Кларенсу облик наивного. еще застенчивого юноши, который смотрит на мир широко открытыми глазами и хочет видеть только хорошее. Действительность протирает глаза Смиту, чтобы он мог разглядеть в розовой дымке официального ханжества подлинные очертания вещей.

Вина за то, что образ Кларенса вызывает у зрителя ряд недоуменных вопросов, падает всецело на сценариста. Сценарист кладет на протяжении развития фильмы четыре пробных камня, на которых мы можем испытать, кто такой Кларенс. Первый — надпись на броневой башне: «Мы пришли — колонии, берегите свои карманы!»; второй — арифметика О. Бриена; третий — замужество Молли и четвертый — момент, когда Кларенс узнает, что «„Интернационал“ — это не гостиница на портовой улице». Так ведет себя Кларенс, внешне нигде не вскрывая своего я. Но сценарист не дает ему к этому возможности. В. Липатов забывает о том, что английская буржуазия сковывает рабочий класс и мелкого буржуа не только цепями экономического рабства, не только своей военной машиной. но в тысячу раз более своей идеологией, которую она сумела им внушить на протяжении веков. Она сковывает их изнутри. Вот нутра-то сценарист и не дает, а попытки режиссера Брауна показать это нутро не увенчались успехом. Кларенс Смит — образ не действенный, он пассивно воспринимает мир. События по воле сценариста не врываются в его сознание, как это происходит в действительности, а только скользят по поверхности его. Даже в том случае, когда психика Кларенса наиболее обострена, когда он теряет любимую девушку, Смит вял, слаб: он напивается пьяным и не пытается активно защищать свою любовь.

Перейдем теперь к другим действующим лицам: Молли, хозяйка квартиры, боцман, мать Кларенса — все это не живые фигуры, а марионетки, которых режиссер Браун пытался наделить плотью и кровью. Эти люди в лучшем случае хорошие штампы.

Но необходимо отметить удачно задуманную фигуру О. Бриена, матроса, лучше других постигшего арифметику английской действительности и очень удачно использовавшего Петрушку для объяснения этой арифметики своим товарищем. Он — единственно, пожалуй, живой человек, но дефекты сценария и тут не позволили т. Брауну использовать свой режиссерский опыт и развернуть возможности О. Бриена так, как он того заслуживает.

Образы двух других матросов — Джона и Высокого — заставляют только догадываться о их возможной роли в событиях, трактуемых в фильме. Джон намечен несколькими штрихами резонерского типа; он где-то действует, но до зрителя доходит это только через надпись. А личность Высокого (как, впрочем, в значительной степени и Джона) заставляет вспомнить недоброй памяти агитпроповские картины, где двигались схемы «идеологически выдержанных» людей.

К числу неслаженностей фильмы надо отнести концовки картины. Фильма имеет три конца: 1 — финал романа с Молли, 2 — проход капитана корабля перед фронтом после удовлетворения матросских требований и 3 — обмен репликой вербовщика королевского флота с Кларенсом Смитом. Но многие эпизоды фильмы все-таки запоминаются.

Хорош эпизод появления комитета бастующих матросов перед командиром корабля. Тут авторы нашли правильное разрешение — ведь лучшее, что есть в рабочем классе и трудящемся человечества, идет в революционное движение, идет под знамена компартии. Вот основное звено, за которое нужно было вытягивать все нити этой фильмы.

Режиссер Браун с присущим ему знанием кинематографии профессионально грамотно и чисто сделал эту фильму, которая, как часто говорят, «у зрителей пойдет», но не смог исправить основных дефектов сценария, его драматургической слабости, композиционных неслаженностей, отсутствия четких образов действующих лиц и в особенности не мог преодолеть поверхностной точки зрения сценария на действительные движущие силы английского революционного движения.

Евплов В. «Королевские матросы» // Кино-газета (М.). 1934. 16 февраля.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera