Любовь Аркус
«Чапаев» родился из любви к отечественному кино. Другого в моем детстве, строго говоря, не было. Были, конечно, французские комедии, итальянские мелодрамы и американские фильмы про ужасы капиталистического мира. Редкие шедевры не могли утолить жгучий голод по прекрасному. Феллини, Висконти и Бергмана мы изучали по статьям великих советских киноведов.
Зато Марк Бернес, Михаил Жаров, Алексей Баталов и Татьяна Самойлова были всегда рядом — в телевизоре, после программы «Время». Фильмы Василия Шукшина, Ильи Авербаха и Глеба Панфилова шли в кинотеатрах, а «Зеркало» или «20 дней без войны» можно было поймать в окраинном Доме культуры, один сеанс в неделю.
Если отставить лирику, «Чапаев» вырос из семитомной энциклопедии «Новейшая история отечественного кино», созданной журналом «Сеанс» на рубеже девяностых и нулевых. В основу этого издания был положен структурный принцип «кино и контекст». Он же сохранен и в новой инкарнации — проекте «Чапаев». 20 лет назад такая структура казалась новаторством, сегодня — это насущная необходимость, так как культурные и исторические контексты ушедшей эпохи сегодня с трудом считываются зрителем.
«Чапаев» — не только о кино, но о Советском Союзе, дореволюционной и современной России. Это образовательный, энциклопедический, научно-исследовательский проект. До сих пор в истории нашего кино огромное количество белых пятен и неизученных тем. Эйзенштейн, Вертов, Довженко, Ромм, Барнет и Тарковский исследованы и описаны в многочисленных статьях и монографиях, киноавангард 1920-х и «оттепель» изучены со всех сторон, но огромная часть материка под названием Отечественное кино пока terra incognita. Поэтому для нас так важен спецпроект «Свидетели, участники и потомки», для которого мы записываем живых участников кинопроцесса, а также детей и внуков советских кинематографистов. По той же причине для нас так важна помощь главных партнеров: Госфильмофонда России, РГАКФД (Красногорский архив), РГАЛИ, ВГИК (Кабинет отечественного кино), Музея кино, музея «Мосфильма» и музея «Ленфильма».
Охватить весь этот материк сложно даже специалистам. Мы пытаемся идти разными тропами, привлекать к процессу людей из разных областей, найти баланс между доступностью и основательностью. Среди авторов «Чапаева» не только опытные и профессиональные киноведы, но и молодые люди, со своей оптикой и со своим восприятием. Но все новое покоится на достижениях прошлого. Поэтому так важно для нас было собрать в энциклопедической части проекта статьи и материалы, написанные лучшими авторами прошлых поколений: Майи Туровской, Инны Соловьевой, Веры Шитовой, Неи Зоркой, Юрия Ханютина, Наума Клеймана и многих других. Познакомить читателя с уникальными документами и материалами из личных архивов.
Искренняя признательность Министерству культуры и Фонду кино за возможность запустить проект. Особая благодарность друзьям, поддержавшим «Чапаева»: Константину Эрнсту, Сергею Сельянову, Александру Голутве, Сергею Серезлееву, Виктории Шамликашвили, Федору Бондарчуку, Николаю Бородачеву, Татьяне Горяевой, Наталье Калантаровой, Ларисе Солоницыной, Владимиру Малышеву, Карену Шахназарову, Эдуарду Пичугину, Алевтине Чинаровой, Елене Лапиной, Ольге Любимовой, Анне Михалковой, Ольге Поликарповой и фонду «Ступени».
Спасибо Игорю Гуровичу за идею логотипа, Артему Васильеву и Мите Борисову за дружескую поддержку, Евгению Марголиту, Олегу Ковалову, Анатолию Загулину, Наталье Чертовой, Петру Багрову, Георгию Бородину за неоценимые консультации и экспертизу.
У Алексея Серебрякова, начавшего сниматься четырнадцатилетним, эпизодических и второстепенных ролей гораздо больше, чем главных. Связано это не с его актерскими возможностями, вполне серьезными, а с тем специфическим впечатлением, которое производит на режиссеров его внешность. Для положительного героя у него слишком колючие глаза, а для отрицательного — недостаточно тяжелая нижняя челюсть. Совсем юным А. С. был незаменим в ролях трудных подростков с тонкой душевной организацией — залог того, что они все же вырастут достойными членами общества. Чуть позже он стал играть нахальных белобрысых парней — то славных, то скверных, но чаще всего вспомогательных персонажей, которые обретаются на периферии сюжета, искушая, проверяя, провоцируя главных героев. «Забавы молодых», «Фанат», «Распад» — авторы этих и других фильмов испытывали потребность в его темпераменте, несомненном, хотя и не помеченном четким знаком «плюс» или «минус». В социальной драме «Высшая мера» он — приговоренный к смерти преступник, испытывающий в последнюю ночь перед казнью приступ искренности. Для большинства актеров такая роль, назойливая в своем неизбывном трагизме, убийственна — для А. С. она выигрышна: в нем ощутима та здоровая злость, что держит туго натянутым вибрирующий актерский нерв.
Казалось бы, есть достаточно оснований считать его главным фильмом «Серп и молот», где А. С. сыграл женщину, превратившуюся в мужчину. Точнее, мужчину, прежде бывшего женщиной. Попадание меткое: А. С. никогда не был женственным, но андрогинность его Евдокима (бывшей Евдокии), маскируемая, изживаемая, идет изнутри, просвечивает в кротком взгляде, неуверенном жесте, тающей улыбке и постепенно сходит на нет, оставляя после себя бесполую пустоту образцово-показательного манекена. И все же способность актера к внутренней трансформации была, кажется, важна Сергею Ливневу куда в меньшей степени, чем его, А. С., типажное сходство с плакатными белокурыми и голубоглазыми красавцами тридцатых годов.
Из холодного механического мира политических ужасов он шагнул — попутно задев по касательной несколько не слишком значительных фильмов и задержав зрительское внимание лишь на режиссере из «Экзерсиса №5» — в комикс «Упырь». Заматеревший, коротко стриженный и насупившийся еще больше, чем обычно, А. С. впервые сыграл однозначно и безоговорочно героического героя — истребителя вампиров. Но известная амбивалентность исполняемых им характеров откликается и в финале «Упыря». После схватки с двойником-вампиром по выражению лица А. С. невозможно определить, добро или зло победило: актер убедительно играет относительность победы того либо другого. Безусловная победа достается его герою из «Тестов для настоящих мужчин» — но не потому что он всех сильнее и мужественней, а потому что он всех хитрее и заранее знает о готовящейся ему ловушке. Вероятно, амплуа А. С. можно определить как «настоящий мужчина с двойным дном», такова же и его актерская природа — с тайниками, чье содержание может озадачить, как озадачил неузнаваемо пастельный, мягкий по технике А. С. в «Смиренном кладбище», где он оживил и прожил приблизительной написанную роль Мишки-студента, человека без кожи, но с крепким, не хрупким хребтом.
Маслова Л. // Новейшая история отечественного кино. Том третий. Сеанс. 2001