Петр Галаджев второстепенный талант великого советского кино. Он первостепенный служитель кино. Этот человек никогда не отступал перед трудностями и видел картину в ее целостности.

Имя Кулешова так редко упоминается, что можно подумать, что его стараются забыть. Между тем он создатель теории киномонтажа.

Это не правила, как склеивать картины. Это основы нового искусства. Через организацию внимания зрителю дается полнота восприятия мира.

Кулешов был учителем Пудовкина, великим соседом Эйзенштейна и Дзиги Вертова.

ВГИК — школа сценаристов, режиссеров и актеров, школа кинематографистов, известная на весь мир. Галаджев — один из первых выпускников этого очень много сделавшего высшего учебного заведения, ученик Кулешова.

Поначалу Галаджев — актер, потом — художник.

Мир ему кажется не самосозданным. Но мир экранаип наш, в котором мы живем, двигаемся, ходим по лестницам или падаем с лестниц. — это разнопространственный мир.

Лет сорок пять — пятьдесят тому назад, когда я начинал работать в кинематографии, экран был плоским. Ощущение глубины получалось от движения внутри кадра или разности света. Преодоление плоскостности — заслуга художников.

Галаджев был художником очень многих картин. Он принадлежал к числу людей, которые были первыми, кто дал трехмерный кадр.

Галаджева-актера я видел в работе на съемках «По закону». Действие картины происходит в Заполярье. Чтобы показать холод, ощущаемый человеком, Петр Галаджев раздевался, обтирался снегом.

Кадры были очень интересными, даже художественно нужными, но их запретил профсоюз. Потому что нельзя приучать людей к тому, что актер может сделать все, что угодно. Так как актер, увлекаясь, не самоограничивался, его ограничили со стороны.

Кино — не искусство одиночек. Это искусство общее. Это искусство, в котором работает заинтересованно вся группа.

Если деревья не умеют сочувствовать съемке, надо научить их сочувствовать съемке через людей кадра. Надо увидеть лес, снег, траву, небо, облака, и только тогда мы сможем построить мир на экране.

«По закону» снимали в 1926 году. И тогда в кино не хватало времени. Надо было снимать дом, окруженный снегами. Но пока утверждали сценарий, пока утверждали группу, снег взял и растаял.

Это вообще не плановое явление: снег тает, и листья появляются, не считаясь с временем съемок. Но группа, именно группа, возвышенным своим хоровым постижением сцены решила: дом стоял на берегу Юкона, большой реки.

Река разлилась, дом снесло, он поплыл, как ковчег.

Двое героев были золотопромышленниками, один — рабочим-золотоискателем. В ходе работы мы поняли, что страшное дело с Дайниным порождено местью обманутого рабочего.

Как играл, как показывал Галаджев обиду обманутого простака!

Прииск решено было бросать. Рабочий еще раз решил сделать пробу золота; получил богатую добычу. Хохлова превосходно показала жест обладания. Тенью руки над ковшом.

Золотоискатель пришел с добычей. Но он не был пайщиком. Пока он ходил, его порцию сала съели.

Сценарий, если правильно подобрана группа, если в замысле есть вдохновение, растет сам.

Галаджев был тем художником, и тем актером, и тем участником группы, о котором кино должно мечтать.

Очень правильно сейчас увеличивают размеры «Мосфильма». Нужно снимать много картин. Кино любит простор.

Но еще больше оно любит преданность делу. Галаджев был вдохновенным работником кино.

Без преданности делу нельзя работать. Надо думать об увеличении емкости души работника-творца в советском искусстве. Душа Петра Галаджева была огромна.

Шкловский В. О Петре Галаджеве // Из истории кино. Документы и материалы. Вып. 10. М.: Искусство, 1977. С. 201-203.