<...>

Между тем объявившийся в глухой тайге злодей Прохор, исполненный Евгением Мироновым, — ничуть не пародийный злодей. Даже выбеленные волосы не кажутся смешными. Прохор с обкуренной Синильгой лишь несколько экзотичны, слишком западны для тайги. Они-то как раз играют голливудский трэш-хоррор, которому очень подходит охота на людей. Однако возникшие далее хуторяне ломают и этот жанр, переодевшись в исторические костюмы времен Гражданской войны и намекая на мистический характер всего происходящего. Еще бы: когда затопленный завод взорвался, словно атомная бомба, не погибли не только Машков с Антоновой, которым это не положено по «ироническому» статусу, но и никто из злобных ряженых хуторян. И во всей этой каше нет даже командного кавээновского задора: «Кого будем побеждать». Вопросы правдоподобия заведомо не стоят — никаких отсылок к реальности не предусмотрено ни на начальном «советском заводе 70-х» (!!!), ни в бредовых рассуждениях о Китае, ни в сказочно-арабских торговцах оружием средь тайги. Но и «постмодернистский» контекст не складывается, сколько ни перечисляй источники вдохновения режиссера Андрея Кавуна. Пусть будет «пародия» на «Трудную мишень», «Крепкий орешек», «Сокровища Амазонки», «Шесть дней, семь ночей», «Крокодила Данди», «Похищение „Савойи“», но когда раненой женщине в кадре ломают шею, чтоб не мучилась, и Сергей Гармаш делает это буквально со слезами на глазах — это пародия на что? Так в КВНе может быть, только если свинцовая декорация рухнет на всю команду.

<...>

Тарханова Е. Без видимых причин // Сеанс. №29/30. 2006