Детство Юрия Викторовича Алексеева-Тарича^[1] (род. 24 января 1885 г. — ум. 22 февраля 1967 г.) прошло в древнем Полоцке. У его отца, артиллерийского офицера, было шестеро детей. Своего старшего сына Юрия он, следуя семейной традиции, собирался определить в артиллерийское училище. Юрий учился в гимназии и, казалось, тоже не помышлял ни о какой другой карьере, кроме военной. Однако мечтам Виктора Гавриловича не суждено было сбыться. Сын совершенно неожиданно, вопреки родительской воле, по окончании гимназии избрал иной путь в жизни. О причине такого внезапного решения Юрия семья не имела ни малейшего представления. Еще будучи гимназистом, Юрий сблизился с революционно настроенными студентами (семья в это время жила в Варшаве), которые цель своей жизни видели в борьбе с самодержавием. Свободолюбивые идеи новых друзей захватили гимназиста, завладели всеми его помыслами. Служба в армии, являвшейся оплотом и защитником ненавистного режима, противоречила его убеждениям. «Я твердо решил, — писал Тарич в автобиографии, — наперекор желаниям отца идти в университет, И, получив на руки аттестат зрелости, бежал из дому в Москву»^[2]. Юрий поступил на юридический факультет Московского университета. Учиться без материальной поддержки было крайне трудно. Многочисленная семья жила на скудный заработок матери — сиделицы казенной винной лавки. Отец вскоре после отъезда сына умер. Ждать помощи было неоткуда. «Началось трудное, полуголодное житье, лихорадочная беготня по урокам», — писал Ю. Тарич. Случайные уроки для детей зажиточных семей не давали уверенности в завтрашнем дне.

Как ни горько и трудно было смириться с мыслью о необходимости оставить учебу, с университетом пришлось расстаться. Летом 1904 г. он поступает в передвижной госпиталь Красного Креста санитаром и едет на Дальний Восток — туда, где шла бесславная русско- японская война. Более года провел молодой санитар в Маньчжурии. Работа во фронтовом лазарете для девятнадцатилетнего юноши была еще одним серьезным жизненным испытанием; Тарич воочию увидел всю жестокость войны: кровь, горе, слезы народа; он был свидетелем разгрома царской армии под Мукденом.

Вернувшись в Варшаву, Ю. Тарич установил связь со студентом Военно-медицинской академии, руководителем революционно настроенной молодежи С. Ю. Багоцким, с которым познакомился еще в гимназическиские годы. По рекомендации Багоцкого его принимают в Варшавскую военно-революционную организацию РСДРП, руководимую Ф. Э. Дзержинским. Тарич активно включается в революционную работу, выполняет ряд ответственных поручений. Винная лавка на Павлинной улице, в которой служила его мать, стала явочной квартирой членов этой организации. Царской охранке удалось напасть на след революционеров. По доносу провокатора было схвачено несколько человек, в том числе и С. Багоцкий, В декабре 1905 г. были арестованы и остальные участники: Тарич и его друзья оказались за решеткой. Затем последовала ссылка в Сибирь, в Тобольскую губернию. Таким образом, весной 1907 г. Тарич снова оказался вдали от родных мест. Новым местом жительства неблагонадежного юноши с незаконченным университетским образованием стала глухая таежная деревня Тара.

Годы, проведенные в ссылке, во многом определили будущее Тарича. Именно здесь, в Сибири, начинается творческий путь Юрия Викторовича в искусстве. В поисках средств к существованию осенью 1907 г. молодой ссыльный устроился статистом в провинциальный театр в Тобольске. Буквально через месяц Таричу предложили место в труппе театра — так как режиссер обратил внимание на незаурядные способности новичка. Тарич согласился, хотя на первых порах серьезного значения новой работе не придавал, смотрел на нее как на занятие временное. Однако вскоре работа в театре целиком захватила молодого актера. Ей он посвящает все свои силы и время. Увлечение театром не проходит и после возвращения из ссылки. На провинциальной сцене (в Чите, Благовещенске, Хабаровске, Тамбове) он исполнитель ряда ролей классического репертуара: Хлестаков («Ревизор»), Молчалин («Горе от ума»), Астров («Дядя Ваня»), Лаэрт («Гамлет»), Яго («Отелло»), Коршунов («Бедность не порок»).

Попытка Тарича снова поступить в университет не увенчалась успехом, так как в глазах университетского начальства абитуриент был личностью подозрительной, принадлежал к «сеятелям смуты». К этому времени относятся первые литературные опыты Юрия Викторовича (если не считать нескольких корреспонденций, отправленных в газету «Варшавский дневник» с фронтов русско-японской войны). Он пишет рассказы, очерки, завершает работу над пьесой «Изгнанники», в которой рассказал о том, что видел, пережил, будучи в ссылке. В 1914 г. для кинофирмы Г. Либкена^[3] Тарич пишет сценарий фильма «Трагедия семьи Набатовых». Эта первая работа для кинематографа, впрочем, как и исполнение одной из ролей в фильме «Пять этажей» у кинопредпринимателя А. Талдыкина несколькими годами позднее, была продиктована случайными обстоятельствами и не имела сколько-нибудь серьезного значения для творческой биографии Тарича в кино. Подобных душещипательных мелодрам в те годы создавалось немало.

С августа 1914 г., когда началась первая мировая война, Тарич опять в действующей армии. На фронт он попал «канониром» на правах вольноопределяющегося. Служил в артиллерийской бригаде, где получил звание прапорщика, а к концу войны — поручика. Был командиром взвода, начальником связи бригады. В период февральской революции, находясь в отпуске в Москве, принимал участие в организации выступлений военно-революционных частей у здания городской думы на Вознесенской площади (ныне пл. Революции). В должности коменданта этапно-продовольственного пункта, как пишет он в автобиографии, «кормил революционные войска и переправлял в Бутырки арестованных жандармов и полицейских». Вернувшись на фронт летом 1917 г., Ю. Тарич попадает в водоворот острых столкновений, митингов, споров — в армии происходит расслоение сил революции и контрреволюции. Тарича избрали сначала в батарейный комитет, затем — председателем дивизионного комитета гренадерской дивизии. Об Октябрьской революции он узнал от солдат своего артиллерийского взвода. «Этот период, — писал он, — считаю переломным для своего политического самосознания. Именно тогда — в решительной борьбе политических страстей был для меня решен вопрос: с кем я? с „золотыми погонами“ или с солдатской массой».

Вскоре после свершения Октябрьской революции Тарич демобилизовался из армии и возвратился в Москву. Здесь он интенсивно и много работает: играет в театре Революции, театре Краснопресненского района, Большом драматическом, выступает на сцене Дома народа имени Петра Алексеева, по-прежнему пробует свои силы на литературном поприще. В 1919 г. осуществилась давняя мечта Тарича-литератора. Его пьеса о жизни политических ссыльных «Изгнанники» получила сценическое воплощение. Премьера спектакля состоялась 9 июля этого же года в Доме народа имени Петра Алексеева. Тарич выступил в главной роли рабочего-большевика Андрея.

Хотя пьеса «Изгнанники» и не отличалась высокими художественными достоинствами (основные образы во многом решены плакатно), она имела определенный общественный резонанс, так как ее автор одним из первых пытался «внедрить» в драматургию новое, революционное содержание. Пьеса подкупала правдивым отображением жизни политических ссыльных — показаны их взаимоотношения в суровых условиях полицейской слежки и надзора, особенности бытового уклада и т. д. Спектакль привлек внимание театральной общественности: пьеса «Изгнанники» была принята к постановке многими провинциальными театрами и в течение ряда лет шла с большим успехом.

Активная деятельность Тарича на подмостках сцены в качестве режиссера и актера, удачный дебют в драматургии сделали его имя известным в театральных кругах. В 1920 г. Юрий Викторович стал одним из руководителей Курсантского театра в Кремле. Этот театр был организован вскоре после переезда Советского правительства во главе с В. И. Лениным из Петрограда в Москву. Театр обслуживал пулеметные курсы красных командиров, которым была поручена охрана Кремля. Его посещали также сотрудники учреждений, расположенных на территории Кремля. Как свидетельствуют авторы книги «Ленин в Москве», на одном из литературно-музыкальных вечеров театра присутствовал В. И. Ленин. «Владимир Ильич внимательно следил за исполнением программы, аплодировал певцам, чтецам и музыкантам»^[4].

Частыми гостями театра были М. И. Калинин, Д. Бедный, М. В. Фрунзе, А. В. Луначарский, К. Е. Ворошилов и многие другие партийные и государственные деятели.

Театр был организован при курсантском клубе^[5], для которого ВЦИК предоставил Малый Николаевский дворец и знаменитый круглый Митрофаньевский зал бывших «Судебных постановлений».

В работе театра наряду с Ю. Таричем активное участие принимали режиссер А. Роом, артист и режиссер М. Нароков, композитор Д. Васильев-Буглай, поэт В. Луговской, режиссер А. Ставрогин.

В театре организовывались литературномузыкальные вечера, ставились небольшие пьесы-агитки: «Разруха», «Марат», «Взрыв на Леонтьевском». Позднее театр ставит пьесы классического репертуара: «Ревизор», «Женитьба», «На дне», «Лес», «Бедность не порок», а также инсценирует литературные произведения.

Значительное место в репертуаре театра заняли так называемые пьесы-хроники, которые писали в основном его руководители-режиссеры. В этих пьесах использовались отрывки из литературных произведений, исторических документов, информационных газетных сообщений и т. д. Так, режиссер А. Ставрогин написал и поставил пьесы «Курсант в деревне», «Ураган», совместно с В. Луговским инсценировал роман Келлермана «Девятое ноября», М. Нароков создал небольшую пьесу, положив в основу стихотворение Э. Верхарна «Восстание». Он приурочил ее постановку к пятой годовщине Великого Октября. А. Роом написал и поставил историческую хронику «Отклики на смерть В. И. Ленина». Кроме того, были показаны спектакли «Девятое ноября», «Двенадцать» (инсценировка поэмы Блока), «Мертвецы коммуны», «В Люксембургском дворце», «В кабале домашнего хозяйства», «Суд над Фанни Каплан», «Суд над фашистами» и др. Эти постановки звучали злободневно.

Серьезное внимание уделяли руководители театра антирелигиозной пропаганде. На эту тему были созданы спектакли «Святейшая ложь», «Суд над безбожником», «Поросенок», «Богомолы». Пьесу X. Тильдина «Святейшая ложь» поставил Ю. Тарич. События спектакля происходят в далекие времена. Сохранился отзыв об этом спектакле: «Трагедия разоблачает гнусную ложь святых отцов, которые, для того чтобы держать народ в руках, прибегали ко всякой лжи и обману. Один молодой жрец, Сатни, не выдержал этого обмана, ушел из храма и принялся разоблачать верховных жрецов.

Но слуги фараона и власть преследуют Сатни и убивают его, понимая, что если народ узнает закулисную жизнь жрецов, то им несдобровать...»^[6]

Спектакль «Святейшая ложь» был показан не только в Кремле, но и в других московских театрах в частности в Камерном, Зимина (филиал Большого театра), Струйского, специально для рабочей и военной аудитории. Неоднократно шел он в рабочих клубах, например в клубе Прохоровской мануфактуры. Последний спектакль «Святая ложь» шел в клубе на Ходынском поле для красноармейцев Московского военного округа в день открытия лагерных сборов в 1924 г.

Для Курсантского театра Ю. Тарич написал пьесы «Смерть Гапона», «Красный трибун» («Гибель Жореса»), «Народовольцы», инсценировал рассказ А. Герцена «Сорока-воровка». Он был автором текста и режиссером-постановщиком оперы-лубка «Царь-Чучело». Музыку к опере сочинили руководитель музыкальной группы театра М. Ф. Оцеп и композитор Ф. Ф. Экк.

Ю. Тарич и один из активных участников курсантских спектаклей А. Г. Василянский в своих воспоминаниях пишут: «Главные партии исполняли: Зарю-Заряницу — сотрудница Наркомюста О. Р. Герц, обладавшая приятным лирическим сопрано, Л. А. Новиков — преподаватель пулеметного дела — исполнял партию героя оперы — Ваньки Чупавого и доставлял зрителям немалое удовольствие своим чудесным звучным тенором. Превосходно звучал бас роты Фадеева, исполнившего роль Воеводы»^[7].

Ю. Тарич поставил также спектакль в духе народного представления «Как Ленин с царем народ поделили», в котором использованы мотивы известной пьесы народного репертуара «Царь Максимилиан».

Знаменательным событием в жизни Курсантского театра стал спектакль «Гибель самодержавия», поставленный в 1924 г. к годовщине февральской революции. В нем «были изображены отдельные моменты февральского революционного переворота и последующей борьбы большевиков с буржуазным Временным правительством»^[8]. Тарич был автором пьесы и режиссером. В пьесе использованы отрывки из литературных произведений, исторических документов, газетной хроники.

Эта постановка вошла в историю советского театра прежде всего потому, что именно здесь, в Кремле, впервые на московской сцене был воплощен образ Владимира Ильича Ленина. Спектакль заканчивался речью В. И. Ленина, которую он произнес с балкона Дворца Кшесинской. В роли Ленина выступил Ю. Тарич.

Тарич и Василянский вспоминают об этом знаменательном событии: «Мы очень хорошо помним, сколько волнений, какой творческий подъем переживал весь коллектив наших кружковцев в день премьеры. Ведь на спектакль могут прийти сотрудники кремлевских учреждений, которые видели Ильича на повседневной работе, придут курсанты, которые часто встречали товарища Ленина во Дворце Кремля, и те из них, которые стояли на посту № 27 и которым Владимир Ильич не раз предъявлял свой пропуск.

А когда перед началом спектакля за кулисами прошел слух, что в зал вошли Надежда Константиновна Крупская и Мария Ильинична Ульянова, наше волнение достигло самого высокого напряжения. Мы отлично понимали всю ответственность, которая лежала на нас в тот памятный вечер.

После спектакля из зрительного зала за кулисы прибежали радостно взволнованные курсанты: они слышали, как Мария Ильинична говорила, что Владимир Ильич на сцене очень похож на живого Ильича»^[9].

Спектакль «Гибель самодержавия» шел буквально через месяц после тех трагических и скорбных дней, когда вся страна провожала в последний путь великого вождя. И нетрудно представить себе, с каким волнением, с какой радостью воспринимала зрительская аудитория появление на сцене живого Ильича, который стремительной походкой выходил на сцену и произносил речь. С огромным вниманием смотрели зрители на Ильича, слушали его выступление, долго и бурно аплодировали. Сохранилась фотография: весь подавшись своей коренастой фигурой к слушателям, с энергично выброшенной вперед рукой, Ленин обращается к рабочим. Поза, жест выступающего Ленина, запечатленные фотографом, чем-то очень напоминают известную скульптуру «Ленин на броневике», установленную на площади Финляндского вокзала в городе революции — Ленинграде.

Тарич и все, кто участвовал в создании спектакля, стремились сказать свое слово о любимом вожде и человеке, которого только что потеряла страна. То, что первая постановка спектакля о Ленине в Москве осуществилась на сцене Курсантского театра, именно в Кремле, вероятно, не было случайностью.

Многие из тех, кто работал над спектаклем, и тех, кто в той или иной степени был причастен к нему, более или менее близко знали Владимира Ильича, встречались с ним. У них было, возможно, до конца и не осознанное, свое, особое, моральное право показать великого вождя на кремлевской сцене, доверив исполнение столь ответственной роли такому уже достаточно опытному артисту, как Тарич.

Представление о многогранной деятельности Ю. Тарича в Курсантском театре не может быть полным без упоминания о еще одной, чрезвычайно важной стороне его творческой работы в этот период: «организации и художественном руководстве так называемых «массовых действ». В первые послереволюционные годы шли поиски новых монументальных форм народного массового празднества. На городских площадях и улицах во время первомайских и октябрьских праздников нередко устраивались большие театрализованные зрелища, в которых принимали участие большие коллективы артистов, красноармейцев, рабочих. Первое представление такого рода — «Действо о III Интернационале», организованное театрально-драматической мастерской Красной Армии, состоялось 7 ноября 1918 г. в Петрограде. В 1920 г. здесь же были разыграны инсценировки «Мистерия освобожденного труда», «К мировой коммуне», «Взятие Зимнего Дворца».

В Москве подобные массовые спектакли организовывались при непременном участии Курсантского театра. Первое подобное выступление на московских улицах было проведено во время суда над эсерами в 1922 г. Совместно с рабочими Замоскворецкого района курсанты организовали своего рода карнавальное шествие с плакатами и карикатурами, направленными против контрреволюционных действий эсеров и их идейных вдохновителей.

Массовое представление на Красной площади было организовано в этом же году во время октябрьских торжеств. Автор-постановщик этого грандиозного спектакля М. С. Нароков писал: «О масштабах этого праздничного игрища можно судить по тому, что в разных концах площади пришлось установить полевые телефоны, при помощи которых мы вели программу. Завершилось празднество турниром на конях представителей двух эпох: феодального рыцаря и советского красноармейца. После поражения рыцаря из Никольских ворот Кремля вышли на ходулях, с огромными масками на головах представители поверженных сил: лжебожественных посланцев самодержавия, торговых и промышленных тузов, черносотенной рати. С Красной площади эта кавалькада под смех прохожих последовала по Тверской до бывшего генерал-губернаторского дома, теперь Моссовета. Смысл этого шествия хорошо доходил — со сцены истории удалялись призраки былой власти»^[10].

В постановке театрализованного представления 1 мая 1923 г. активное участие принимал и Ю. Тарич. Грандиозный спектакль шел под названием «Наше 1 Мая — вчера, сегодня и завтра». Тарич был одним из авторов и режиссеров «массового действа», организованного в день открытия сельскохозяйственной выставки в Москве, которое посвящалось текущим событиям политической и хозяйственной жизни страны. Ведущей темой было важнейшее событие в жизни народа — образование Союза Советских Социалистических Республик. В конце этого массового спектакля многоголосый хор его участников торжественно и четко произносил буквы, составившие название Советского государства: СССР.

«Последний раз, — пишут Ю. Тарич и А. Василянский,— „массовое действо“ было организовано на Красной площади 2 мая 1925 г. В „действе“ выступали угнетенные народы Востока, группы рабочих Запада и Америки, соглашатели и фашисты.

В борьбе за единый фронт пролетариев всего мира против капитала на площади возникал бой.

Группа фашистов отступает.

Автомобиль капитала „дает задний ход“ и покидает поле.

Победа! Апофеоз.

Программа массовой инсценировки „2 мая“, откуда мы выписали эти несколько строк, снабжена характерным предупреждением:

„Не пугайтесь: будет стрельба холостыми патронами“.

Массовые инсценировки всякий раз привлекали огромное количество зрителей-москвичей, которые с интересом следили за развитием сюжета и живо откликались на все перипетии классовой борьбы, разыгрывавшейся перед их глазами».

Работа Ю. Тарича в Кремле была поистине многогранной. Она требовала большого напряжения душевных и физических сил, которые художник отдавал все без остатка. Любовь к искусству он стремился привить каждому, с кем сталкивался во время подготовки того или иного спектакля или создания театрализованных массовых зрелищ.

Проходя четким строем по улицам и площадям Кремля, курсанты часто пели свою боевую песню:

Стены Кремля и бойницы стрелецкие

Были оплотом тиранов-царей,

Ныне к воротам курсанты советские

Стали на страже свободы своей.

Автором текста песни был не кто иной, как тот же незаменимый организатор и режиссер Курсантского театра — Юрий Тарич. Как вспоминает бывший кремлевский курсант И. Геллер, песню эту «уносили с собой в воинские части окончившие Военную школу имени ВЦИК красные командиры. Ее слушал В. И. Ленин, когда курсантский строй по кремлевским улицам проходил»^[11].

Опыт, приобретенный Ю. Таричем в Курсантском театре, сыграл немаловажную роль в его творчестве в последующие годы, когда он связал свою судьбу с кинематографом. Именно здесь, в киноискусстве, с наибольшей полнотой раскрылся его талант художника.

Красинский А. Начало. Путь в революцию — путь в искусство // Красинский А. Юрий Тарич. Минск: Наука и техника, 1971. С. 5-23.

Примечания

1. ^ Тарич — псевдоним, взятый Юрием Викторовичем во время пребывания в ссылке в с. Тара Тобольской губернии.
2. ^ Кабинет советского кино ВГИКа, инв, № 2043 п. 364.
3. ^ Г. Либкен — ярославский кинофабрикант, основатель большого акционерного общества по производству и прокату фильмов.
4. ^ Ленин в Москве. М., 1959, стр. 138.
5. ^ После смерти первого председателя ВЦИКа Я. М. Свердлова клубу было присвоено его имя.
6. ^ «Рабочая газета», 25 марта 1924 г.
7. ^ Архив ИИЭФ АН БССР, ф. 3, оп. 5, д. 7.
8. ^ «Огонек», 1924, № 13.
9. ^ Архив ИИЭФ АН БССР, ф. 3, оп. 5.
10. ^ М. С. Нароков. Биография моего поколения. М., 1956, стр. 240.
11. ^ «Искусство кино», 1967, № 6.