Своеобразный предмет преподавал Петр Клавдиевич Кириллов. Я называл кирилловские уроки «пляской бровей», а по существу это были вариации на тему Дельсарта. Петр Клавдиевич заставлял нас делать бровями и всеми мышцами лица разнообразные движения, сейчас мне трудно это изобразить, а тогда я лихо справлялся. Попеременно двигал то правой, то левой щекой и даже ушами. Делалось это без опоры на какое-нибудь актерское задание, нарабатывалась чистая техника, изучалась механика лицевых мышц. Сам Кириллов блестяще владел этими секретами и учил нас с показа.

Если сказать откровенно, мы мало понимали то, что нам предлагалось в качестве теоретических откровений, и относились ко всем экспериментам со святым доверием. Когда нас ставили в воображаемый круг или треугольник и заставляли «компоноваться», мы вполне довольствовались объяснением, будто подобные тренировки приучат актера находить наиболее выгодное, пластически целесообразное положение в пространстве кадра. В противном случае актер потеряется в общей графической композиции и будет скромно лепиться сбоку. Нам предлагали примерно такие задания. Перед вами прямоугольник — плоскость экрана. Расположитесь в нем так, чтобы компоновка что-нибудь выражала и чтобы мы легко угадали ваш замысел. Ни сюжета, ни намека на тему этюда мы не получали.

Гудкин Я. Рядовой кэмовского отряда // Из истории Ленфильма. Вып. 2. Л.: Искусство, 1970. С. 116-117.