И мы поселились на теперешней улице Некрасова, заложив там первый камень нашей будущей коммуны.

Спустя год-два там было завоевано уже три комнаты, где поселились Олег Жаков, ныне всем известный и любимый артист, Володя Гибшман, будущий оператор «Ленфильма», юный писатель, а позднее драматург Борис Липатов и, наконец, наш фэксовец Андрей Костричкии, Питались все вместе из общего котла, делили все пополам. Одни кормил всех остальных целую неделю, а потом пять недель кряду жил без забот, не думая о куске хлеба. В свободное время развлекались каждый по-своему. Я украшал стены наших комнат киноплакатами, так что «Аэлита», помню, оказалась уже на потолке. Ляля Жаков, будучи великолепным гимнастом, выжимал стойки на руках, прямо на перилах балкона нашего третьего этажа, приводя в ужас прохожих. Аполлинариевич музицировал в четыре руки с дочерью хозяйки... В общем жили дружно, душа в душу.

Но через год-другой наша коммуна дала крен и постепенно распалась. Костричкин первым нарушил данное обещание, и в его комнатке появилась однажды «девочка» — Янина Жеймо, его юная супруга. Вслед за ним Герасимов женился на Тамаре Макаровой и покинул нас, переселившись на Петроградскую сторону. Еще немного — и я перебрался к Леле Кузьминой. А когда у четы Костричкиных должна была появиться на свет маленькая Яничка, они тоже отбыли в более просторное жилье.

Соболевский П. Приготовились, начали! // Из истории Ленфильма. Вып. 2. Л.: Искусство, 1970. С. 60-73.