Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Немой герой
«Сердца бумеранг» Николая Хомерики

<...>

Герой, чьи чувства сильны настолько, что выплескиваются за пределы личности и становятся видимыми, — главный герой искусства. Герой должен что-то переживать, и мы должны видеть отображение этих переживаний на его, героя, лице, в его поступках; слышать в его словах, во внутренних монологах, наконец, если он вдруг неразговорчивый. Стандартность или нестандартность эмоциональной реакции и ее интенсивность обсуждаемы, но именно переживания и порожденные этими переживаниями ответные зрительские эмоции, пресловутые страх и сострадание, делают героя героем. Или антигероем, если герой ничего не чувствует там, где ему положено.

«Сердца бумеранг». Реж. Николай Хомерики. 2011

Авторы фильма «Сердца бумеранг» выбирают своим героем человека, у которого переживания имеются, но ни окружающим, ни нам он свои переживания предъявить не может, и мы не знаем, может ли он предъявить эти переживания себе. У героя последовательно изымаются все способы эмоциональной репрезентации. Вернее, внимательно всматриваясь, мы можем заметить чуть поднятый уголок рта, означающий улыбку, или едва обозначившуюся складку на лбу, знаменующую горечь, и даже расслышать несколько сказанных слов. То есть формы проявления эмоциональности остаются в пределах считываемых культурных кодов, но задушены до состояния легкого намека на самих себя. А поступки, как мы помним по пересказу фабулы, являются стандартной реакцией на стандартный набор мелодраматических ударов.

По сути дела, авторы фильма ставят задачу, близкую к невыполнимой: нужно найти формы выражения того сознания, которое не умеет себя выражать. Заявить героя как «обычного» человека, оставить его в пределах его обычности и поместить в контекст мелодраматической фабулы как почти единственно возможно обжитой для такого героя среды существования. Но при этом отсечь все уже существующие для такого героя и такой фабулы формы презентации, изъять характерный быт и сильные эмоции — и, соответственно, формы зрительского восприятия, идентификации и сочувствия.

Что предлагается взамен?

Ответ не очевиден и только предполагаем.

Сюжет фильма, его монтажный ритм невероятно сложен, хотя на первый взгляд он просто следует фабуле: никаких забеганий вперед, назад, отклонений вбок — прямое хронологическое течение событий. Но нелинейность сюжетного повествования вырастает из сложно построенной точки зрения и непрямого, музыкального, ритма монтажа (выдающаяся работа режиссера монтажа Ивана Лебедева).


<...>

«Сердца бумеранг». Реж. Николай Хомерики. 2011

Этот фильм растет с каждым просмотром. Кажущаяся пустота заполняется не увиденными при первом просмотре нюансами, разреженная атмосфера заполняется воздухом. Но это представляется нам опасной удачей, и не только потому, что смотреть и пересматривать это кино охотников будет явно не много. В фильме «Сердца бумеранг», как нам кажется, поставлено несколько сложных технических задач с очень большим количеством ограничений в условии, словно в театре классицизма или в венке сонетов, какую ипостась картины ни возьми: сюжет, герой, автор, изображение, ритм — и предложены их решения. Но все, что придумано в фильме, существует на грани фола и в некотором смысле может быть описано как доведенный до демонстративной очевидности комплекс фобий «новых тихих». Их герой всегда вещь в себе, его контакты с внешним миром затруднены; открытые, ярко эмоциональные герои тут не живут или неинтересны, если только они не сумасшедшие. Автор спрятан и замаскирован тысячей художественных уловок, чтобы, не дай бог, не вляпаться в прямую оценку или излишнюю эмоциональность, скомпрометированную штампом (на память приходит Печорин, стыдившийся всякого проявления душевного движения, которое, как ему казалось, тут же делает его Грушницким). Но стоит автору выбрать позицию наблюдателя, отказаться от искусства «как приема», предложить зрителю понаблюдать за тем, как молчаливая действительность начнет свидетельствовать о себе, — и он оказывается вынужден дать ей для этого неограниченное количество времени. 

<...>

Грачева Е. Вместо катарсиса // Сеанс. №45/46. 2011

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera