Любовь Аркус
«Чапаев» родился из любви к отечественному кино. Другого в моем детстве, строго говоря, не было. Были, конечно, французские комедии, итальянские мелодрамы и американские фильмы про ужасы капиталистического мира. Редкие шедевры не могли утолить жгучий голод по прекрасному. Феллини, Висконти и Бергмана мы изучали по статьям великих советских киноведов.
Зато Марк Бернес, Михаил Жаров, Алексей Баталов и Татьяна Самойлова были всегда рядом — в телевизоре, после программы «Время». Фильмы Василия Шукшина, Ильи Авербаха и Глеба Панфилова шли в кинотеатрах, а «Зеркало» или «20 дней без войны» можно было поймать в окраинном Доме культуры, один сеанс в неделю.
Если отставить лирику, «Чапаев» вырос из семитомной энциклопедии «Новейшая история отечественного кино», созданной журналом «Сеанс» на рубеже девяностых и нулевых. В основу этого издания был положен структурный принцип «кино и контекст». Он же сохранен и в новой инкарнации — проекте «Чапаев». 20 лет назад такая структура казалась новаторством, сегодня — это насущная необходимость, так как культурные и исторические контексты ушедшей эпохи сегодня с трудом считываются зрителем.
«Чапаев» — не только о кино, но о Советском Союзе, дореволюционной и современной России. Это образовательный, энциклопедический, научно-исследовательский проект. До сих пор в истории нашего кино огромное количество белых пятен и неизученных тем. Эйзенштейн, Вертов, Довженко, Ромм, Барнет и Тарковский исследованы и описаны в многочисленных статьях и монографиях, киноавангард 1920-х и «оттепель» изучены со всех сторон, но огромная часть материка под названием Отечественное кино пока terra incognita. Поэтому для нас так важен спецпроект «Свидетели, участники и потомки», для которого мы записываем живых участников кинопроцесса, а также детей и внуков советских кинематографистов. По той же причине для нас так важна помощь главных партнеров: Госфильмофонда России, РГАКФД (Красногорский архив), РГАЛИ, ВГИК (Кабинет отечественного кино), Музея кино, музея «Мосфильма» и музея «Ленфильма».
Охватить весь этот материк сложно даже специалистам. Мы пытаемся идти разными тропами, привлекать к процессу людей из разных областей, найти баланс между доступностью и основательностью. Среди авторов «Чапаева» не только опытные и профессиональные киноведы, но и молодые люди, со своей оптикой и со своим восприятием. Но все новое покоится на достижениях прошлого. Поэтому так важно для нас было собрать в энциклопедической части проекта статьи и материалы, написанные лучшими авторами прошлых поколений: Майи Туровской, Инны Соловьевой, Веры Шитовой, Неи Зоркой, Юрия Ханютина, Наума Клеймана и многих других. Познакомить читателя с уникальными документами и материалами из личных архивов.
Искренняя признательность Министерству культуры и Фонду кино за возможность запустить проект. Особая благодарность друзьям, поддержавшим «Чапаева»: Константину Эрнсту, Сергею Сельянову, Александру Голутве, Сергею Серезлееву, Виктории Шамликашвили, Федору Бондарчуку, Николаю Бородачеву, Татьяне Горяевой, Наталье Калантаровой, Ларисе Солоницыной, Владимиру Малышеву, Карену Шахназарову, Эдуарду Пичугину, Алевтине Чинаровой, Елене Лапиной, Ольге Любимовой, Анне Михалковой, Ольге Поликарповой и фонду «Ступени».
Спасибо Игорю Гуровичу за идею логотипа, Артему Васильеву и Мите Борисову за дружескую поддержку, Евгению Марголиту, Олегу Ковалову, Анатолию Загулину, Наталье Чертовой, Петру Багрову, Георгию Бородину за неоценимые консультации и экспертизу.
В 2006 году на экраны вышло «Свободное плавание» Бориса Хлебникова — фильм, который сразу же назвали манифестом нового поколения отечественных режиссеров. В картине о пасторальной, будто бы застывшей в зыбком тумане российской провинции эпохи стабильности главную роль сыграл Александр Яценко. После этой работы артист моментально стал не иконой, конечно, но уж точно героем для чутких зрителей, искавших в молодом российском кино способы обрести новую идентичность. Первой же большой ролью (прямо перед встречей с Хлебниковым) стал Миша из «Мне не больно» Алексея Балабанова. Правда, в этой ленте героя переозвучил Евгений Миронов.
Собственно, такая ситуация не выглядит ничуть удивительной: персонажи, благодаря которым Яценко завоевал первую, но самую искреннюю зрительскую любовь, были не склонны к долгим разговорам. Напряженное созерцание и какая-то трогательная расфокусированность — таковы его герои в фильмах «Свободное плавание», «Сердца бумеранг» Николая Хомерики и альманахе «Короткое замыкание» — уже официальном манифесте режиссерского поколения, открытого на сочинском «Кинотавре» и там же названного «новыми тихими».
После попадания в обойму умных артистов, специализирующихся преимущественно на артовых фильмах, сложно было представить, какой вираж ждет Александра. Всего через год после хлебниковской «Долгой счастливой жизни» он резко сменил амплуа и эпоху, появившись в образе режиссера Егора Мячина в «Оттепели» Валерия Тодоровского.
Фантастический успех сериала вывел актера из артхаусного гетто. Дальше все шло уже по нарастающей — «Дуэлянт», «Ледокол», «Тихий Дон»... И новая волна народной любви настигла Яценко вновь благодаря Хлебникову — с ролью врача скорой помощи в «Аритмии». Теперь у него только в ближайшее время — молодой Иван IV в сериале «Грозный» и Юрий Постников в «Стрельцове».
<...> Если присмотреться, то несколько его лучших образов предполагают определенное ограничение возможностей. Например, в «Инсайте» Александра Котта он играл слепого, в «Ледоколе» — временно немого. Здесь надо сказать про еще одно его свойство — абсолютную невозможность точно определить возраст его персонажа. 20-летнего Леню из «Свободного плавания» Яценко изобразил почти в 30, а младшего Яковлева в «Дуэлянте» исполнил, будучи взрослее экранного «старшего брата» Петра Федорова на 5 лет. Впрочем, нет ничего удивительного в том, что главным героем стабильных нулевых стал человек без возраста — эдакий просветленный Дориан Грей.
Яценко не любит давать интервью и не в последнюю очередь, видимо, потому, что не вполне понимает, о чем еще, собственно, он должен говорить за пределами исполненных ролей. На упреки в том, что актер все время играет в общем-то самого себя, стесняясь, отвечает, что порой пытается придумать какой-то способ перевоплощения. Но все равно всякий раз сталкивается с тем, что его собственный — негромкий, но стопроцентно узнаваемый голос — является лучшим для предложенной истории.
<...>
Забалуев Я. Вне возраста и времени: За что Александра Яценко любят режиссеры и зрители // Кинорепортер. 22.05.2020