Уже в это время, т. е. в 1924 г., я начал серьезно всматриваться в искусство кинематографа, и оно стало тянуть меня к себе. Я видел по картинам Гриффитса, какие необычайные возможности для раскрытия образа, для выявлений всей гаммы актера несет в себе это молодое искусство. Я ощущал его уже тогда как следующую, высшую ступень возможностей актерского и режиссерского искусства. И я поставил себе целью попробовать себя в кино.

Но сделать это было непросто. Я не имел ни соответствующих знакомств, ни экстраординарной внешности.

<...>

Во Владивостоке, где работал потом наш театр, я снова затосковал по педагогике и создал комсомольскую самодеятельную театральную мастерскую, с которой осуществил одну любопытную постановку — веселый бодрый спектакль с пением, чечеткой и музыкой на тему рассказа О. Генри «Блинчики», который мне удалось перевести на рельсы социальной сатиры. Там же я, наконец, вкусил свой первый опыт в кино.

Опыт был неудачен. Картина Далькино «Контрабандисты», ставившаяся режиссером И. Г. Калабуховым, была заранее обречена на неудачу. Я это понял конечно гораздо позднее.

Процесс работы над картиной грешил всеми грехами нашего, тогда только начинавшего становиться на ноги советского кино. Сценария не было. Была только очень туманная тема о контрабандистах, орудующих на нашей дальневосточной границе. Не было и сюжета. Никто не знал не только судеб всех героев, но и в чем собственно заключается картина и чем она заканчивается. Сцены выдумывались на месте, исходя из материала натуры и настроения. Ездили на эти съемки всем табуном, так как неизвестно было, кто именно будет сниматься. Естественно, картина не получилась. Но опыт, первый опыт был мною получен.

Никитин Ф. О своей работе в кино // Лицо советского киноактера. М., 1935. С. 190-194.