«Пиковая дама» Федора Оцепа (1937), снятая во Франции, это не только осень Маргарит Морено, сыгравшей роль графини в этом фильме, это же, безусловно, и воспоминание Оцепа о собственных весне и лете, проведенных в России и СССР. Этот фильм апеллирует к литературной основе опосредованно — через «Пиковую даму» Протазанова, в работе над которой Оцеп, по некоторым данным (в частности, из его семейного архива) принимал участие в качестве одного из соавторов сценария. Повторяющиеся в фильме Оцепа тени на стене, игра с отражениями в зеркалах, оживающая карта с лицом старухи заставляют вспомнить протазановский фильм. Как и финал с безумием Германа-Пьера Бланшара, напоминающий Мозжухина в финале протазановской ленты. Однако самое начало фильма Оцепа, с приездом Германа на почтовую станцию, является скорее самоцитатой — воспоминанием об экранизации другой повести Пушкина, где Оцеп, уже в советские времена, также участвовал (совместно с В. Туркиным) в написании сценария — «Коллежский регистратор» («Станционный смотритель»), реж. Ю. Желябужский, И. Москвин, 1925. При этом сцена с игрой в карты, происходящая на почтовой станции в ожидании отъезда — с шулером, обыгравшим Германа, со вступившимся за него капитаном, заставившим шулера вернуть деньги, а впоследствии прикуривающим сигару от денежной купюры, — отсылает к теме игроков в русской литературе и отчасти относится уже к мифу о России и загадочной славянской душе, распространенному в эмигрантском кино. Таких моментов, рассчитанных явно на западного зрителя, в фильме Оцепа немало. Здесь и тройки, и русский церковный хор (отпевание графини), и превращение Пиковой дамы из мегеры, глумящейся над своей воспитанницей Лизой, в ее добрую бабушку (la babouchka — слово не переводится, а транслитерируется, графиня же обращается к девушке, «ma colombe» — «голубка», обращение, не существующее во французском языке, но являющееся калькой русского «голубушка»). Самая неожиданная сцена — дуэль Германа с капитаном Ирецким, приревновавшим к нему Лизу (по фильму они оба в нее влюблены), во время которой Герман стреляет в воздух и отдает девушку другу, жертвуя своим чувством. Тема дуэли с отказом от стрельбы заключает в себе намек на ситуацию из повести «Выстрел» («Повести Белкина») и даже, быть может, слегка напоминает западному зрителю, совсем уж малознакомому с творчеством Пушкина, общеизвестный факт биографии поэта — дуэль из-за ревности. В целом же фильм Оцепа балансирует на грани нескольких культурных традиций — русского дореволюционного кино, советского кино, эмигрантского кино — и апеллирует одновременно к русской культуре, с которой органически связан режиссер, и к французскому зрителю, для которого он в данный момент работает.

Нусинова Н. «Пиковая дама» в изгнании // Киноведческие записки. 1999. № 42. С. 237-238.