«Эйзенштейнизмы» встречались в фильмах школы Эйзенштейна («Черный парус» Юткевича и «Голубой экспресс» И. Трауберга включали прямые цитаты из «Броненосца Потемкина» и «Октября»), но чаще — в «мелодрамах на советскую тему», где эйзенштейновские клише фигурировали, видимо, не столько из любви к Эйзенштейну, сколько для того, чтобы фильм казался идеологически выдержанным.
Типичный пример — фильм Ф. Оцепа «Земля в плену» (1927-1928), задуманный, как и многие кассовые фильмы Межрабпом-Руси, как советская локализация дореволюционной мелодрамы о крестьянке, попавшей в город, ставшей наложницей городского барина и кормилицей его ребенка, а затем выброшенной на панель.
Опытный режиссер со стажем в дореволюционном кинематографе, Оцеп искусно выстроил линейный кинематографический рассказ, — только так и можно изложить на экране эту историю. Однако в один из поворотных моментов повествования режиссер решает «кинуть кость» Главреперткому и вставляет метафору из «Стачки»: у юной кормилицы пропадает молоко. Неожиданно в мир фильма вклинивается кадр с коровами в стойле, затем надпись: «Чтобы коровы хорошо доились, за ними надо ухаживать». Снова кормилица, затем опять стойло и слова врача-ветеринара в черных очках: «Молоко пропало. Не вернется. НА БОЙНЮ». После этого фильм возвращается в нормальное русло.
Цивьян Ю. Историческая рецепция кино. Кинематограф в России 1896-1930. Рига: «Зинатне», 1991. С. 394-395.