— Лия Меджидовна, какие чувства вызывает у Вас Марина Неелова?

— Восхищение и удивление. Причем всегда. Своим поведением в жизни, в театре, отношением к профессии. У Пастернака есть строчка «корень красоты — отвага». Это абсолютно применимо к Марине. Ей свойственна отвага в поступках — в жизни ли, на сцене.

Она удивительно относится к своей профессии! Актеры, как и остальные люди, ощущают свои биоритмы, плохое состояние и настроение, и иногда бывает так трудно играть. Но я никогда не замечала это у Марины. Не потому, что она этого не чувствует, а потому, что она преодолевает. У нее отношение к профессии, как к миссии.

— Но она ведь живой человек и хотя бы перед премьерой испытывает волнение?

— Ее волнение перед премьерой даже описать нельзя. Это не боязнь неуспеха, как у большинства актеров, а волнение перед тем. как примут твое детище. Ты выносишь твой замысел на человеческий суд и хочешь его защитить. Артисты знают, что от этого страха бывают приступы, открываются язвы. Я сама в таком состоянии играю очень плохо. А Марина наоборот: особенно собирается в таких ситуациях.

— Характерные черты актрисы Нееловой?

— Она абсолютно честна перед зрителем. Никогда не халтурит. Одна из немногих, кто подлинно служит Искусству. Это ее внутренняя сущность, а если говорить о ее облике, даже в юности лицо у нее было усталое, немного замученное. Что придавало шарм даже ее комедийным персонажам. В ней никогда не было сытости, благополучия, «упакованности», как теперь говорят. Бог дал ей тонкую кожу и обнаженные нервы. Но я ни разу не видела в театре ее проявлений истерии, каких-нибудь срывов, «женских нервов». С ней нетрудно, Бог защитил ее смиренным и веселым характером, что просто чудо для такой крупной актрисы.

Из статьи Светланы Новиковой «Новая звезда Бродвея Марина Неелова»

«Бог дал ей тонкую кожу и обнаженные нервы», Лия Ахеджакова, Театральный курьер, [01-1997]