Любовь Аркус
«Чапаев» родился из любви к отечественному кино. Другого в моем детстве, строго говоря, не было. Были, конечно, французские комедии, итальянские мелодрамы и американские фильмы про ужасы капиталистического мира. Редкие шедевры не могли утолить жгучий голод по прекрасному. Феллини, Висконти и Бергмана мы изучали по статьям великих советских киноведов.
Зато Марк Бернес, Михаил Жаров, Алексей Баталов и Татьяна Самойлова были всегда рядом — в телевизоре, после программы «Время». Фильмы Василия Шукшина, Ильи Авербаха и Глеба Панфилова шли в кинотеатрах, а «Зеркало» или «20 дней без войны» можно было поймать в окраинном Доме культуры, один сеанс в неделю.
Если отставить лирику, «Чапаев» вырос из семитомной энциклопедии «Новейшая история отечественного кино», созданной журналом «Сеанс» на рубеже девяностых и нулевых. В основу этого издания был положен структурный принцип «кино и контекст». Он же сохранен и в новой инкарнации — проекте «Чапаев». 20 лет назад такая структура казалась новаторством, сегодня — это насущная необходимость, так как культурные и исторические контексты ушедшей эпохи сегодня с трудом считываются зрителем.
«Чапаев» — не только о кино, но о Советском Союзе, дореволюционной и современной России. Это образовательный, энциклопедический, научно-исследовательский проект. До сих пор в истории нашего кино огромное количество белых пятен и неизученных тем. Эйзенштейн, Вертов, Довженко, Ромм, Барнет и Тарковский исследованы и описаны в многочисленных статьях и монографиях, киноавангард 1920-х и «оттепель» изучены со всех сторон, но огромная часть материка под названием Отечественное кино пока terra incognita. Поэтому для нас так важен спецпроект «Свидетели, участники и потомки», для которого мы записываем живых участников кинопроцесса, а также детей и внуков советских кинематографистов. По той же причине для нас так важна помощь главных партнеров: Госфильмофонда России, РГАКФД (Красногорский архив), РГАЛИ, ВГИК (Кабинет отечественного кино), Музея кино, музея «Мосфильма» и музея «Ленфильма».
Охватить весь этот материк сложно даже специалистам. Мы пытаемся идти разными тропами, привлекать к процессу людей из разных областей, найти баланс между доступностью и основательностью. Среди авторов «Чапаева» не только опытные и профессиональные киноведы, но и молодые люди, со своей оптикой и со своим восприятием. Но все новое покоится на достижениях прошлого. Поэтому так важно для нас было собрать в энциклопедической части проекта статьи и материалы, написанные лучшими авторами прошлых поколений: Майи Туровской, Инны Соловьевой, Веры Шитовой, Неи Зоркой, Юрия Ханютина, Наума Клеймана и многих других. Познакомить читателя с уникальными документами и материалами из личных архивов.
Искренняя признательность Министерству культуры и Фонду кино за возможность запустить проект. Особая благодарность друзьям, поддержавшим «Чапаева»: Константину Эрнсту, Сергею Сельянову, Александру Голутве, Сергею Серезлееву, Виктории Шамликашвили, Федору Бондарчуку, Николаю Бородачеву, Татьяне Горяевой, Наталье Калантаровой, Ларисе Солоницыной, Владимиру Малышеву, Карену Шахназарову, Эдуарду Пичугину, Алевтине Чинаровой, Елене Лапиной, Ольге Любимовой, Анне Михалковой, Ольге Поликарповой и фонду «Ступени».
Спасибо Игорю Гуровичу за идею логотипа, Артему Васильеву и Мите Борисову за дружескую поддержку, Евгению Марголиту, Олегу Ковалову, Анатолию Загулину, Наталье Чертовой, Петру Багрову, Георгию Бородину за неоценимые консультации и экспертизу.
Для публики же театральной, всерьез относящейся ко всему, что зовется театром, тем более для поклонников и поклонниц знаменитой актрисы, Марина Неелова — притягательный предмет искусства, игра которой увлекает, дарит наслаждение. Эта публика валом валит на спектакли, в которых занята Неелова, стараясь занять первые престижные ряды, и в удовольствии физическом и эстетическом готова хлопать в ладоши в минуты полета нееловского вдохновения, когда она таинственным образом предстает человеком и лицедеем, когда сливается воедино рампа и жизнь, прошлое и будущее, смех и слезы.
Для профессионалов-театроведов, которые, кажется, знают все о российской, и, возможно, мировой сцене, и могут судить и сравнивать, — актриса Марина Неелова «давно уже раритет в русской театральной культуре» (В. Вульф), актриса, «у которой есть все данные стать сегодня лучшей трагической актрисой советской сцены» (А. Соколянский).
...
Когда Константин Райкин позвал ее на правах друга и актера, которому была необходима добрая партнерша, в спектакль «Валентин и Валентина» по пьесе М.Рощина, Неелова отмахивалась и отказывалась. «Нет и нет, — твердила она, — заваляюсь». Сто разговоров по телефону ни к чем не привели, и тогда Райкин в совершенно поздний час ввалился к Марине и в течении нескольких часов уламывал ее согласится на роль. Неелова сдалась, и что же — роль Валентины в ставшем культовым спектакле принесла ей неожиданный творческий взлет.
....
Талантливая актриса, все последние годы курсировавшая между Парижем и Москвой, между домашней кухней, заботами о дочери и спектаклями в «Современике» не могла и не хотела терять сценической формы. Мало того, ее талант, набравши «чувств и опыта», во всю проявил себя в дни американских гастролей знаменитого российского театра. «Три сестры», показанные в Нью-Йорке в 1966 году, и «Вишневый сад», премьера которого состоялась на бродвейской сцене в 1997-м, вызвали восторг душевного американского зрителя. 1500 мест в театре «Мартин Бек» были заняты все гастрольные вечера: Раневская (Неелова) в спектакле Чехова — непостижимая женщина, хрупкая и сильная одновременно жадная до жизни«. «Никто не переносит утрату собственности так трагично, как Раневская — Неелова», писали рецензенты крупнейших газет.
Тяжкий крест Марины Нееловой / Медведев Феликс. Красавицы, кумиры, короли. С. 434 — 440. 2001.