Елена Сергеевна Марины Нееловой всячески старается попасть в унисон, настроиться на молодежную волну в этом, видимо, ее персональный педагогический прием. Но чрезмерную ребячливость взрослого человека всегда наблюдать неловко.

Елена же Сергеевна здесь быстро теряет чувство меры, что наводит на мысль о неустойчивости ее психики. И нас в этом не разубеждают. Напротив, именно на этом свойстве дорогой учительницы и играют четыре фирмово экипированных сопляка, взяв разгон гульбе еще на свежем воздухе, решая продолжить увеселительную прогулку под крышей и даже на крыше доморощенного Монмартра. Ведь и из поздравительных тостов устраивают фарс для себя, и на танец Елену Сергеевну «заводят», чтобы всем оказалась видна ее инфантильная необузданность; и сцена обыска квартиры превратилась в фильме в брейкдансовый дивертисмент, шикарную вакханалию аполлоно-венеровых претендентов. Мальчики и девочки здесь просто в разгуле. Потому и подначивают Елену Сергеевну нехотя, и задремать могут, утомленные устроенным измором и явно болезненной уже зевотой и дремотой своей жертвы.
 

Силина И. Послушайте! // Театр. 1988. № 9.