<...> Здесь ностальгия по тому времени, когда деревья были большими и люди тоже. Ностальгия по большим людям, страшным, трагическим, надломленным, но большим. Не хочется спойлерить, особенно, когда дело касается отлично придуманной и продуманной Павлом Финном истории, но придётся. Без этого никак не обойтись. Схема притчи такая. Артист Евлахов в 1918 году столкнулся с краскомом Игнатом Плотниковым. Буквально столкнулся, нос к носу. Краском шёл вдоль пленных, выбирал, кого расстрелять, кого нет. Признаки определения понятны. Как белые и версальцы расстреливали по мозолям на руках, так Игнат Плотников расстреливает по выправке и общему интеллигентному виду, очки на носу, к примеру.
Максим Суханов отлично играет то, что краском вовсе не зверь, что ему зело погано это делать. Вид у него приблизительно такой, как у многих омоновцев, стоявших в оцеплении 18 июля 2013, долг, надо, но очень неприятно. И, вообще, третья рота озверела, и если не расстрелять этих, всех в топке сожгут или в капусту порубят. Человек в офицерской форме берёт на руки ребёнка. Краском Плотников задерживается возле него, проходит мимо. Его зам кричит: «Гнида ж офицерская!» Краском глухо: «Мальца что ли будешь рубить?» (Этот офицер с ребёнком на руках многого стоит. Это ж аллюзия, это про то, как Николай Романов спускался в подвал Ипатьевского дома с сыном на руках. Этакое, перечитывая заново).
Вот с таким краскомом, с таким красным генералом Хлудовым, сталкивается артист Евлахов. Попросту Плотников вытягивает артиста из строя и смотрит на него, а артист смотрит на краскома. Есть на что посмотреть: это — двойники. Суханов играет и краскома, и артиста. Один видит в другом себя. Уже в эмиграции Евлахов раздобывает дневник краскома, узнаёт, что тот погиб и решает стать им. Решает сыграть одного из тех, кто уничтожил старую Россию. Понять его, вчувствоваться в него. Переходит финскую границу с документами Плотникова в красноармейской шинели и в будёновке. Добирается до Петрограда и начинает жить так, как должен был жить человек революции, контуженный физически и духовно солдат гражданской войны.
Евлахов — человек эпохи искусства, претендующего на слияние с жизнью. Недаром он поминает Евреинова. Недаром, когда в образе Игната Плотникова бродит по Петрограду 1923 года смотрит на афишу: «Самое главное. Пьеса Николая Евреинова. Постановка Н. Петрова. Художник Юрий Анненков».
Ему, артисту, интересен этот человек. Ему внятна трагедия людей революции, про которых давным-давно сказал французский революционер Вернио: «Революция, как Сатурн пожирает своих детей». Евлахов, придуманный Финном и Лопушанским, сыгранный Максимом Сухановым, попадает в точку. 20-е годы — время самоубийств среди партийцев, прошедших гражданскую войну. Их последние письма теперь можно прочесть, поскольку посылались они земному богу, ЦК РКП (б).
<...>
Елисеев Н. Внедрение в роль // Сеанс. 02.10.2013